Из-за кустов показался прибежавший на вопли Вася. Уяснив ситуацию, он с трудом согнал с морды усмешку и потребовал, чтобы Слава дал ему посмотреть.
— Мы, драконы, кое-что в медицине понимаем. Тихо, Темнейшество, не ори. Ну вот, ничего ужасного. Ничего не порвалось, все цело. Льда нет, иди в озере посиди. К отбору будешь как новенький. Ну, Анна, ну как же так? — Вася с деланной укоризной повернулся к ней.
— Иди сюда! — потребовала Аня. — Видишь?
Тут уже Вася захохотал в голосину.
— Хорошо пожрали? Слав, ты ее в муравейник уложил. За такие дела действительно надо было кой-чего сломать.
— Да пошли вы все на хер! — буркнул Слава, осторожно уложил свое мгновенно распухшее сокровище в гульфик и пошел на берег.
Веселье скисло. Слава сидел в воде и зло посматривал на Аню. Аня молча потягивала паучановку и тоже злилась. Водяной и Вася переглядывались и вздыхали.
— В конце концов, смотреть надо было! — не выдержала Аня. — И вообще… Это тебе не девственниц на столе полировать.
Что-то такое непонятное пробежала по лицам. Словно облачко по солнцу. На одно мгновение. Так бывает, когда люди знают что-то, о чем тебе неизвестно. И твои слова вызвали у них то ли какую-то догадку, то ли подозрение. И это чувство они от тебя тут же спрятали.
— Слава, скоро дождь пойдет, — сказал дракон. — Вылезай уже, пора собираться. Прекрасная Анна, не расстраивайся, с кем не бывает. Не твоя вина. Было приятно познакомиться. Надеюсь, не в последний раз.
На обратном пути Слава каменно молчал, отодвинувшись от нее подальше. И тут Аню наконец прорвало.
— Темнейший, да? — ядовито поинтересовалась она. — Черный Властелин? Ты думаешь, я не знаю, кто ты такой? Когда ты пропал четыре года назад, я по тебе и по твоему боссу полную сводку делала. Я о тебе все знаю. Даже то, о чем ты сам не догадываешься. Ты у конторы в разработке с семнадцати лет, когда фальшивые баксы пытался в обменник сдать. Я уже молчу об англичанке, которую ты в Лазурке[1] трахал, не сходя с рабочего места. Ты в курсе, что она на МИ-6[2] работала? Ну а твой Мехмет…
— Значит, мне не показалось, — перебил ее Слава. — Значит, это ты в Дзержинке[3] квасила с парнями с Театральной. А я-то думал…
— Интересно, что ты делал в Дзержинке?
— Зубы лечил. Так вот, послушай меня внимательно! — он прижал ее к стенке машины так сильно, что Аня не могла шевельнуться. — Думаешь, ты такая крутая? Круче только яйца? Ошибаешься, милая. Между ног у тебя ничего уникального. И сама ты дешевка. Хочешь войны? Будет тебе война.
Вечером Аня ходила взад-вперед по своей комнате и грызла ногти: дурная привычка, от которой она отучила себя много лет назад, еще в школе. Все обернулось крайне скверно. Странно, что Слава повторил те слова, которые она сама сказала, мысленно обращаясь к Сергею.