— У нас так и не было времени поговорить…
— А надо? — Аня уткнулась в кружку.
— Не знаю. Ты сказала, что утром тебя уже не будет и я тебя больше не увижу. Но…
— Но что-то пошло не так.
— Да. И теперь как-то все… двусмысленно. Ты не находишь?
Аня покосилась на него и тут же отвела глаза.
— Как только я подумаю, что не прочь продолжить, ты превращаешься в зеленого ящера. Реально крышу сносит.
— Да, — горько усмехнулся Вася. — Если меня поцеловать, я не стану прекрасным принцем. И шкурки у меня нет, чтобы спалить в печке.
— У вас тоже есть такие сказки? — удивилась Аня.
— Чего тут только нет. Анна, ты не об этом думаешь. То есть не только об этом. Еще о том, что я за четыре года перетрахал почти полтыщи баб и всех их после этого сожрал. Не в переносном смысле, а в самом буквальном. Точно так же, как мы вчера убили и съели суслика. И что то же самое могло случиться с тобой.
Аня одним глотком допила чай и отставила кружку в сторону. Подобрала камешек, бросила в воду. Дракон был прав — и одновременно не прав. Но мысль не давалась. Ей всегда было легче писать, чем говорить.
— Знаешь, и у меня ведь мысли всякие на твой счет, — Вася тоже бросил в воду камешек, и тот заскакал по волнам лягушкой.
— Пятнадцать, — сказала Аня, когда блинчик наконец утонул. — Я даже догадываюсь, какие именно.
— Да, Темнейшество любит делиться подробностями. Очень красочно. Разумеется, он тебя не за красивые глаза выбрал. Наверно, где-то я могу его понять. Насчет его болтовни. Чувство, что ты великий властелин только по должности, — это должно грызть изнутри. Хочется хоть как-то приподняться в собственных глазах. Только он не понимает, что от этого выглядит еще более жалким. Может быть, я сейчас тоже веду себя не слишком… достойно, но а ля герр ком а ля герр. На войне все средства хороши. Вчера ты ушла спать, а он затирал мне, что мы вполне могли бы поделить тебя. Поровну или по-братски.
— Он мне это уже предлагал, — Аня покраснела от злости. — Только еще раньше. Симпатичный такой групповичок.
Тут она невольно вспомнила все то, что предшествовало его предложению, и покраснела еще сильнее.
Дракон осторожно взял ее руку своей лапой и поднес к губам.
— Анна, я уже говорил, все, что мы делали раньше, — это были не мы. Только сейчас мы — настоящие.
Вот оно!
«И в процессе представленья создается впечатленье, что куклы пляшут сами по себе». Вы слишком упростили, Андрей Вадимыч. Даже у кукол есть свои роли, Пьеро не играет Арлекина, а тем более Коломбину. И если кукловод перепутает текст, его вытащат из-за ширмы и как минимум потребуют обратно уплаченные за представление деньги.