Клэрити расстегнула блузку. Шрам — с мизинец длиной, белый и слегка выпуклый, никуда исчезать и не думал. Она обессиленно скользнула вниз по стене, обхватила голову руками.
Так ведь не может быть. Ты существуешь — молодая женщина, молодая мама, любишь свою дочь, едва не взрываешься от нежности и тех воздушных моментов счастья: первое прикосновение пухленькой маленькой ручки, первая улыбка, первые шаги, первое слово. Дети всегда растут очень быстро, и иногда ты ловишь себя на том, что хочешь поймать этот момент-ускользающий, как шелковая лента, остановить бешено вращающееся колесо времени. Ты наизусть помнишь каждые важные моменты, которые связывают только вас двоих, будто вы — два центра вашей личной маленькой вселенной. Помнишь каждый день рождения, каждую улыбку на ее лице, когда она распаковывает очередной подарок. Учишься разгадывать ее тайны по малейшим изменениям мимики, понимаешь, когда она расстроена или огорчена чем-то, даже если старательно прячет это глубоко внутри. Но ты знаешь ее настолько хорошо, что читаешь ее — по морщинкам, по надутым пухлым губкам, по взгляду — как открытую книгу.
И в один прекрасный и ужасающий момент понимаешь, что твоя дочка стала уже совсем взрослой. И остается только оглядываться назад и вспоминать… первую прикосновение, первую улыбку, первые шаги, первое слово…
А потом все это просто исчезает. В один миг. Безвозвратно. И близкие и родные люди говорят тебе: у тебя никогда не было дочери.
Так не бывает.
Клэрити помассировала виски, запустила пальцы в волосы и сильно сжала.
Вдох. «Котенок, вставай. Ты же сама хотела посмотреть на тигров, помнишь?» Сонная мордашка Каролины — и оживление при упоминании тигров.
Выдох. Мистер Лев, центральная улица. Боль в груди и… Она отпустила ее руку, отпустила ее! Если бы она держала ее крепко, ничего этого могло бы не случиться. Алая кровь, пропитавшая блузку, шрам.
Вдох. Каролины нет. «Челси, Каролина исчезла!». Страх, такой дикий, всепоглощающий страх. Он поднимался изнутри ледяной волной, плескался где-то в горле, да так ощутимо, что она боялась им захлебнуться. Непонимание в глазах лучшей подруги. «Клэри, у тебя никогда не было дочери».
Выдох. Клэрити резко вскинула голову. Всему этому должно быть логическое объяснение. Голоса из зеркал. Она — женщина, потерявшая родного ребенка. Неудивительно, что сейчас ее психика немного… расшатана. Разыгралось воображение — как тогда, когда показалось, что в отражении она видит Каролину.
Пятно на блузке, шрам… Может… Может, ее кто-то ранил, а потом она ударилась головой? Очнулась, а несколько часов просто выпали из ее памяти. Это могло бы объяснить и исчезновение Каролины прямо посреди улицы. Но это не объясняло того, как рана могла превратиться в аккуратный шрам… Кто залатал его? И кто вообще мог ее ранить?!