Ошеломленная, Клэрити поднялась. Побрела прочь, прихрамывая и беспрестанно оглядываясь назад — но клубящаяся за ее спиной тьма не спешила нападать. Возможно, это сделать мешала сверкающая кровь, капающая на землю с ее ладони.
Травы она забыла на поляне, а потому готовилась испытать на себе всю мощь гнева Алтеи. Но едва та увидела израненную щиколотку и ладонь Клэрити, засуетилась вокруг нее. Сейчас, при свете обсидиановой лампы в центре зала, ее кровь казалась совершенно обычной. Свечение, так поразившее Клэрити и, вероятно, спасшее ей жизнь, исчезло.
— Милая, да кто же это тебя так?
— Я нечаянно шагнула в темноту, — дрогнувшим голосом ответила Клэрити. Шок от пережитого все еще холодил кожу.
Алтея, готовившая целебный отвар, замерла и недоверчиво взглянула на нее. Спустя мгновение недоверие сменилось ужасом.
— Тьма… она тебя заразила?
Клэрити помотала головой.
— Нет, думаю, нет. Наверное, я бы это ощутила?
— Бесспорно, — хмуро отозвалась Алтея. — Не понимаю, как так вышло — любой, кто остался без света, становится плененным тьмой. Но… не она же тебя изувечила. А диких зверей в округе города я сроду не видела.
— Нет, это был не дикий зверь. Думаю, он — существо самой ночи. Я увидела его лишь на несколько мгновений, но запомнила навсегда, — глухо ответила Клэрити. — Он черный, а глаза красные. Но они загорелись красным только тогда, когда на них упал свет. До того были черными — как само существо.
— Баргест? — ахнула Алтея. В одном этом слове было столько изумления, благоговения и ужаса…
— Вот, значит, как он зовется, — пробормотала Клэрити, зажмурившись от боли, когда Алтея приложилась к ее ране пропитанной в отваре живинки тканью.
— Но… быть такого не может. Он напал на тебя, но не разорвал на куски?
У Клэрити было лишь несколько мгновений на раздумья. Открыться ли Алтее или утаить то, что произошло там, за поляной. Соблазн соврать, скрыть такую странную и пугающую правду как светоносная кровь, был велик. Но Алтея — травница, и она куда больше Клэрити знает о Преисподней… хотя и понятия не имеет о том, где именно находится. К тому же, других союзников в аду у нее не было и, возможно, не будет.
— Моя кровь… Это она отпугнула его… баргеста. Кажется, она причиняла ему нешуточную боль.
И Клэрити все рассказала. Алтея слушала, распахнув глаза, что совсем не вязалось с ее обычно сдержанным образом.
— Я впервые слышу о чем-то подобном. И что это значит?
— Не знаю, я думала, вы сможете мне рассказать, — огорченно призналась Клэрити. Алтея задумалась.
— Знаешь что, если твоя кровь — действительно такое сильное оружие против тьмы, борьба с которой ведется испокон веков… тебе лучше не говорить об этом никому. Прежде таким оружием считался лишь обсидиан, но если жители Кваргло узнают об этой твоей особенности, ты станешь подопытной мышкой в руках какого-нибудь мага. Если об этом узнает сам Архонт… Милая, пойми, страх тьмы заложен в нас с рождения, и он сильнее даже страха смерти. Потому что жизнь обычному человеку можно купить, а человеку, плененному тьмой — нет. — Она помолчала, не реагируя на озадаченный ее словами взгляд Клэрити. Затем сказала, пронзая ее задумчивым взглядом. — Кто ты такая, Клэрити?