— У меня дома, — спокойно ответил тот, развалившись в довольно широком кресле с высокой спинкой и вытянув вперед, закинутые друг на друга, длинные ноги.
— Что я тут делаю? — облизав иссушенные губы, осторожно продолжила осмотр комнаты.
— Лежите на софе… — со смешком добавил носатый.
— Предпочитаю лежать в такой час на своей кровати, дома, так что я, пожалуй, пойду. Кстати, не подскажите, который нынче час? — пролепетала, сбившись лишь в тот момент, когда среди огромного количества стеллажей с книгами, расставленных вдоль стен, заметила распахнутую дверь. Краем глаза отметила, что мужчина повернул голову в сторону, то ли и правда проверяя часы на стене, то ли просто отвернулся. Но медлить и терять возможность я не стала, а потому «с разбегу — в карьер» рванула к двери. Не добежав до нее лишь пары шагов, я увидела как она захлопывается, а потому и затормозить не успела, на полном ходу влетая в деревянное полотно.
— Вы, дорогая, все двери в моем доме решили сломать? — услышала насмешливый голос за спиной.
Осторожно развернулась и, прижимаясь к ней, уставилась на мужчину. Он стоял недалеко от меня, держа в руках два бокала с вином, протягивая один мне.
— Выпустите меня… — прошептала ему, судорожно шаря рукой в поисках дверной ручки.
Найдя ее, я, под насмешливым взглядом носатого, начала дергать со всей силы.
— Дорогая, давайте поговорим, пока вы мне весь дом не разнесли, — он махнул одной рукой с зажатым в ней бокалом вина и указал мне обратно на кушетку, с которой я только что сбежала. — Присядьте, будьте любезны.
— Н-нет, — наконец, смогла произнести вслух.
— Н-н-да! — оскалившись, носатый сунул мне в руку, хотя я и старалась отмахнуться от него, один из бокалов и, кивнув, развернулся ко мне спиной. Прошествовал обратно и, плюхнувшись в кресло, махнул мне свободной рукой, приглашая присоединиться к нему. Я замотала головой и тогда он, нахмурив брови, что придало его лицу какое-то жуткое выражение, демонстративно щелкнул пальцами.
Я только охнуть успела, почувствовав, как мое тело, бросая меня на произвол судьбы, зажило собственной жизнью. Идиотская улыбка растянула губы, одна рука легла на бедро, вторая продолжала держать бокал. Попа немного отклонилась назад, а ноги понесли меня к кушетке, совершенно не слушаясь приказов. При этом походка у меня была просто ужасная. Виляя задом, как продажная женщина, я, поскрипывая кедами по паркету, прошествовала до своего места и села, закинув ногу на ногу. Одну руку устроила на коленке, а вторую поднесла к лицу, делая маленький глоток вина. И все это под непрекращающиеся крики: