Бам, бам, бам. Тело двигалось само по себе, отпустив сознание и не позволяя ни о чем думать, не позволяя сосредоточиться хоть на какой-то лишней мысли, ухватиться за якорь сознательности. Ничего, кроме…
Там, дам, дам. Я открываю глаза и вижу перед собой бескрайнее море таких же полностью отдающихся музыке теней. Стробоскопы выхватывают из темноты только кадры жизни. Я уже почти вернулась в собственный внутренний мир, готовая снова закрыть глаза, когда очередная вспышка обжигает и среди беспрестанно шевелящихся тел и лиц, я вижу его.
Белое, словно маска, лицо Бальтазара. Он замер и заполненные чернотой глаза, на фоне которой видно только узкое кольцо серебристой радужки, смотрят прямо на меня, внутрь меня.
Новая вспышка и как будто он ближе, еще одна и он еще ближе. Смотрит неотрывно и я тоже не отвожу взгляда, внутри все замерло, а мое тело продолжает двигаться, вторя и подстраиваясь под оглушающий ритм, не позволяя сбиться.
Еще одна вспышка и я теряю его из вида. Все, исчез, словно и не было, словно он лишь наваждение. Скорее всего, так и есть, и мое сознание, опьяненное странным эликсиром, лишь выдает тайные желания за действительность. Неожиданно по бокам от меня появляются руки, змеями оплетая мою талию, прижимая к телу, горячему и сильному. Я продолжаю двигаться, и мой неожиданный партнер в первые секунды не может приноровиться, подстроиться, но спустя несколько сильных ударов сердца, мы уже двигаемся синхронно.
Тела прижаты, пот струится по вискам, стекая в вырез рубашки, руки, сжимающие мое тело, обжигают голую кожу прикосновениями. Когда он успел забраться под рубашку?
Его губы, прижатые к основанию шеи заскользили вверх к уху, чуть прикусывая кожу и целуя, словно наказание перемежается с поощрением. Наконец, он, тяжело дыша, прихватывает мочку уха и чуть оттягивает, а отпустив, шепчет:
— Ненавижу… Ненавижу твое тело, ненавижу… — его дыхание сбито, и я уже готова ответить ему, но всего один удар сердца, и он исчезает, словно и не было. Не было горячих губ на шее, не было обжигающих пальцев не животе.
Бам, бам, бам. Мое сердце стучит в унисон ритму. Мое тело движется в унисон ритму. Моя душа бьется загнанной птицей внутри, сбиваясь, потому, что я знаю — его ненависть настоящая. И его проклятие больше не отпустит меня. Я теряюсь в пространстве, в музыке, во вспышках света.
Чертов образ лорда преследует меня даже тут.
— Детка… — кто-то позвал меня, заставляя, разомкнуть веки. — Ташуль, открывай глазки.
С трудом распахнула глаза.
— Что? Где мы? — наконец, смогла сказать хоть слово. Ух, как я устала, ужас просто. — Алви, дай воды, а?