— Ты меняешь «зелень»? — подойдя ко мне, обратился золотозубый. Я кивнул, зачем спрашивает, ведь его явно подвели ко мне.
— Курс знаешь?
— Один к шести, или стал еще выше?
— Деньги покажи!
— Давай вместе, ты показываешь свои, я — свои, идет?
— Не ссы, баклан, все по-честному будет! Меняем один к пяти и разбегаемся. Не хочешь, — иди в банк, там один к трем, да и «менты» спросят, откуда у тебя «баксы».
— Ладно, поехали! — я достал бумажки и показал ему, он открыл барсетку и достал пять пачек десятирублевок с дедушкой Лениным на красном фоне. Я отдал пятьдесят купюр ему и забрал деревянные себе, предварительно убедившись, что это не «куклы» и не фальшивки.
— Захочешь еще менять, найдешь меня через Алкашу, ох, извини, — похлопал он по плечу мужичка. — через Аркашу, оговорился я!
Он захохотал, и оба двинулись обратно к воротам парка. Рассчитав Аркашу, двинулся и я следом. Надо было искать мне пристанище и технику для передвижения по Москве. Лучше какой-нибудь фургончик типа «буханки» или «рафика». Аркаша, как будто чувствуя, что он еще будет нужен, шел сзади, чуть отстав.
— Слушай, Аркадий! А есть ли где-то небольшой частный дом или дача, которые я бы мог снять на месяц? Заплачу хорошо, да и машина с водителем будет нужна, ну так дня на два-три.
— Дача у меня есть, 100 рублей, и забирай ключи, на электричке час езды.
— По рукам, теперь давай порешаем с машиной!
— Так ты же говорил, что у тебя есть права. — вспомнил Аркадий.
— Ну есть, вот! — я показал ему корочки с правами.
— А у меня на даче стоит «Ныса» — польский грузовой фургончик, почти новый. Продам за штуку баксов, и за дачу можешь не платить, а так пока живи. Все равно ездить мне нельзя, права отобрали, суки! «Навсегда» — так сказал майор, — «или пока не закодируешься и не пересдашь экзамены». А вот им! — сложив фигу, он ткнул куда-то, по-видимому, в «их» сторону.
— Ладно, Аркаша, пошли, возьмем такси, выпить-закусить, и поехали к тебе на дачу.
Отстояв небольшую очередь на остановке такси, мы быстро, за час, доехали до дачи. Дачей конечно это назвать было трудно — старый покосившийся деревенский дом с высокими воротами, во дворе обшитый ржавым листовым железом гараж, к которому притулилась банька. Двор густо зарос бурьяном, но огород, засаженный картошкой, был окучен и прополот.
— Когда это ты успел тут прополоть, Аркаша? — спросил я.
— Да это Людка, сеструха моя, она тут садит картошку. Семья большая у нее, вот я и дал попользоваться. — рассказывал он мне, открывая замок на дверях сеней. — Заходи! — пропуская меня вперед, сказал он.