Лишь много дней спустя Малуэн спросит себя, почему он тут же не позвал на помощь.
Откровенно говоря, он просто об этом не подумал.
Когда воображаешь себя участником драмы, то предполагаешь, что поступишь так или этак. В действительности же все происходит по-иному. Малуэн в самом деле наблюдал за этой сценой как за обычным уличным происшествием, — с любопытством, и лишь когда высокий мужчина выпрямился, стрелочник проворчал:
— Другой-то наверняка готов.
Трубка погасла, он раскурил ее вновь и раздраженно осмотрел набережную. Долг требовал спуститься, но ему было страшно. Разве, совершив убийство, человек остановится перед вторым? Тем не менее Малуэн открыл двери будки. Убийца услышал шум, поднял голову и чуть ли не бегом устремился к городу.
Малуэн тяжело спустился вниз. Как он и предполагал, вода у набережной была неподвижна — никаких следов ни тела, ни чемодана. В пятидесяти метрах вырисовывался форштевень прибывшего судна, из его трюма продолжали выгружать ящики.
Не сбегать ли в кафе «Швейцария», где дежурит полицейский? Он поколебался, вспомнил, что у него кончилась водка, и зашел в «Мулен-Руж», сев у стойки близ двери.
— Порядок? — полюбопытствовала Камелия.
— Порядок… Стопку кальвадоса…
В глубине зала в розовом свете играл джаз, кружилось несколько пар. Камелия ждала, что Малуэн подаст ей знак, и на миг его было потянуло так и сделать, но он выпил вторую стопку кальвадоса и больше об этом не думал.
Настроение было скверное. Он припомнил, что из дома тоже вышел не в духе. Но тут уж дело было серьезное. Он не позвал сразу на помощь, и это, конечно, поставят ему в вину. А ведь он не виноват — просто в голову не пришло.
— Уходишь? — спросила Камелия.
— Ухожу.
Он снова поглядел на воду у набережной и стал в раздумье подниматься по лестнице. При любых обстоятельствах тело искать бесполезно: человек мертв, это точно. А тот, другой, наверняка уже далеко.
Малуэн посмотрел на пульт сигнализации и открыл третий путь, который запросили для товарных вагонов.
К «Мулен-Руж» подкатило такси, вышли какие-то два весельчака.
— В конце концов, меня это не касается, — проговорил Малуэн вслух.
Он подбросил угля в печку и допил остатки кофе. наступила самая скверная часть ночи, самая холодная.
Ветер дул с запада, небо было ясное, через час осядет изморось. Делать было нечего, смотреть не на что, пока не откроется рыбный рынок, который оживает затемно и закрывается днем.
«Он убил, чтобы одному завладеть чемоданом, а в результате остался на бобах», — подумал Малуэн.
Что же находилось в чемодане? Из-за пустяков не убивают.