Хм. Я заметила, что, когда он чем-то встревожен, то переходит на ты. И странно, но это звучит так естественно, что мне нравится. Как хорошо. Я не заметила, как и сама обняла его и прижалась щекой к груди. Кажется... кажется я... нет, я не могу его любить, но мне так хорошо с ним. Не хочу его отпускать, но кто-то стучит в дверь.
Марк отстранился от меня, заглянул в лицо, провел большими пальцами у меня под глазами и усадил на диван. Открыл дверь, впуская Каприта.
- Маоли, вы в порядке? - без тени улыбки спросил он.
- О, да. спасибо. Это и вправду оказалось для меня слишком. И неужели это чудовище живет где-то недалеко отсюда?
- К сожалению, это так, Маоли, - ответил за сыщика Марк. - И я хотел бы, чтобы вы были очень осторожны и не ходили в одиночестве ни на озеро, ни на скалу, да и по поместью желательно передвигаться с кем-то.
- Вы что, думаете, что он может проникнуть на территорию водолечебницы? - воскликнула я.
- Мы не знаем, - пояснил Каприт, - поэтому осторожность не помешает.
- А как вы найдете, где он скрывается?
- Маоли, какая же вы любопытная! - покачал головой улыбающийся Марк. - Все-то вы хотите знать. Не переживайте. Кари обязательно его вычислит. Однажды он это уже делал, сделает и второй раз. Правда, ведь?
Марк обратился в поисках поддержки к другу.
-Да. обязательно, - заверил меня тот.
Ладно, им виднее.
- Маоли! Где ты? - послышался со стороны балкона голос маменьки.
- Ой, мне пора. Спасибо, что рассказали мне. Хоть и не успокоили, но удовлетворили мое любопытство, - и я пошла к балкону.
- Кхе-кхе...
Я с удивлением обернулась на Марка.
- Вы полезете к маменьке через балкон? - спросил мужчина выразительно. - Она как к этому отнесется?
- Ой, - я поняла, что чуть не сглупила. Хотя, я уже так опозорила себя перед столичным сыщиком, что мамино осуждение для меня будет как укус комара.
- Вы проводите меня?
Марк предложил мне локоть и вывел в коридор, который отделял его комнаты от наших с маменькой апартаментов.
Следующая неделя прошла незаметно. По-прежнему круглые сутки лил дождь. Через день мы с Марком проводили сеансы на озере, в другие дни маменька устраивала салоны, и в наших комнатах было многолюдно. Марк тоже приходил, и мы с ним часами разговаривали в кабинете.
В основном рассказывал он: о своей жизни, работе, море, драконах и эльфах. Но все рассказы обходили стороной его реальную личность. Он так ни разу и не сказал, кем служит на флоте, из какой он семьи и чем она так особенна. Но я поняла, что он чем-то сильно от них отличался. До такой степени, что даже думал, что он приемный. Его всегда тяготила его неполноценность, мешала жить. Даже посторонние люди относились к нему свысока, друзей не было, а женщины предпочитали его братьев, только незнающие, кто он и из какой семьи обращали внимание на него.