Алла взглянула на визитку. Антон Кротов, ремонт и обслуживание компьютеров.
– Езжайте, Антон, – еще раз попросила Алла, выходя из машины.
«Странно, – вяло подумала она, поднимаясь по лестнице, – месяц назад покрасили подъезд, а он уже грязный, как будто ремонта лет десять не было».
Алла достала ключи, хотела вставить в замок, но дверь неожиданно оказалась открытой. За ней явно слышались детские голоса. Кто бы это мог быть? Малолетние воришки? Или у нее после удара об асфальт начались слуховые галлюцинации? Этого только не хватало!
С замиранием сердца она толкнула дверь. В тесной прихожей перед дверью стояли два сорванца приблизительно семи и четырех лет от роду.
– О! Мама пришла, – выдал тот, который был постарше. – Ты мне гуашь купила?
– Что? – оторопела Алла. – Что вы здесь делаете?
– Гулять собираемся идти. Уроки я уже сделал, Мишку, как видишь, забрал. Мам, ты так и не ответила, ты гуашь купила? Ольга Тихоновна предупредила, на урок без гуаши не пустит. А еще она просила тебе передать, – мальчик понуро опустил голову, – что хочет тебя видеть завтра в пять вечера. Тебя или папу. Лучше папу. Ольга Тихоновна сказала, что мальчиков должны воспитывать отцы.
У Аллы поплыло перед глазами, и она вновь упала в обморок. Очередное пробуждение еще больше ее удивило. Она лежала на диване. Над ней стояли дети и мужчина. Алле казалось, что она в бреду или вовсе ей все снится. Помимо двух сыновей у нее появился еще и муж! Ну откуда они все взялись? Алла себя ущипнула. Не подействовало – дети и муж не испарились, они были реальны, как сама Алла.
– Аля, как же ты нас напугала, – трогательно сообщил мужчина, поправляя плед на Алле. – В последний раз ты падала в обморок, когда носила Мишку. Да и с нашим старшеньким ты тоже пару раз падала.
Алла машинально потрогала живот, если окажется, что она еще и беременна… В один момент из одинокой женщины превратиться в многодетную мать? Какая психика такое вынесет?
– Аля, с тобой все в порядке?
«Аля? Почему он меня называет Алей? – высветилось в голове у Аллы. – Я уже забыла, что меня так когда-то звали. Алла и Аля – разные имена, но бабушка упорно меня называла не Аллой, а Алей. Бабушка умерла, и осталось одно имя – Алла. Может, они меня с кем-то спутали? – обрадовалась она. – А как можно с кем-то спутать мать и жену? – спросил внутренний голос. – Нет, это что-то с тобой не в порядке, а не с ними».
Алла обвела комнату взглядом. Как можно не узнать свою квартиру, в которой она прожила больше тридцати лет? Стенка югославская, купленная мамой по блату в конце восьмидесятых, портьеры, гардины с вышитыми гладью цветочками. А вот ее детский портрет в деревянной раме! Разве забудешь, как мама, перед тем как отвести ее к фотографу, мучилась, привязывая огромный нейлоновый бант к коротеньким, как у мальчишки волосикам. Не любила Алла расчесываться, визжала, орала как резанная, вот и приходилось ее стричь так коротко.