– А третий вариант Люба не рассматривала? – спросила я.
– Какой вариант? – вопросом на вопрос ответила Софья Семеновна.
– Во всем признаться мужу.
– Ну что вы! Люба боялась, что Алексей, как только узнает, что Аня не его дочь, тут же сбежит. Вот я и посоветовала Любане «родить» еще одного ребенка, тем более что через неделю Алексей опять собирался уйти в рейс.
– А деньги? Десять тысяч, где она их взяла?
– Деньги в семье были. Курочкины копили на дачу. Я ведь говорила, что Алексей хорошо зарабатывал. Помимо зарплаты он из каждого рейса привозил чемоданами вещи, которые потом сбывал через комиссионные магазины. Зина знала, у кого деньги просить.
– Но ведь Алексея должна была насторожить пропажа денег?
– Как только он ушел в рейс, квартиру «обокрали». Пропали деньги и золотые сережки. Естественно, воров не нашли, и дело в конце концов закрыли. В течение нескольких месяцев Люба подвязывала к животу подушку, а когда шантажистка родила, отдала ей деньги, взамен получила новорожденную девочку и расписку-признание, в которой речь шла о том, что именно Зинаида украла у Курочкиных десять тысяч рублей. Вот так в семье появилась Лида. Пришлось в детской консультации и ЗАГСе оформить «домашние роды», как и с Аней. Не без труда, но все удалось уладить.
– А Лида и Аня знали, что они не родные у своих «родителей»?
– Узнала Лида, но не от меня. Я все эти годы хранила молчание. Спустя двадцать лет Зинка все-таки появилась – старая, спившаяся баба. Дома были только Люба и Лида. Дверь открыла Лида. Зина бросилась к ней на грудь и зарыдала: «Доченька, доченька». Люба отодрала от Лиды Зинку, вложила ей в руку денег и прогнала, а потом … потом во всем призналась дочери.
– А о том, что Анна тоже не родная дочь, Люба Лиде сказала?
– Не знаю. Кажется, нет. Анна тогда замуж собралась. Жених богатый, красивый. Всякая девушка о таком мечтает. Анна такая счастливая ходила … Зато на Лиду страшно было смотреть. Как она переживала, как переживала, – вздыхала Софья Семеновна. – До чего же мне было жалко девочку. И вроде бы в хорошую семью попала, а тепла ей не досталось. Конечно же, она видела, что мать больше любит брата и сестру, только понять не могла, почему так. А уж когда глаза ей раскрыли, все стало на свои места. Н-да, – протянула Софья Семеновна. – А ведь я Любе говорила, лучше бы ты Лиду вообще не брала у Зинки, если уже тогда знала, что полюбить как родную дочь не сможешь. У ребенка психика тонкая, он все чувствует. Отсюда и неврозы, и ночные кошмары. Все это у Лиды было. Росла она очень замкнутым ребенком, нервным, боялась всего, болела часто. Правда, когда ее на гимнастику отдали, здоровья немного прибавилось: стала болеть реже, спать лучше. Но в этом заслуга не родителей, а тренеров. Ой, знаете, пословицу «Как аукнется, так и откликнется». На какое сострадание со стороны Лиды могли рассчитывать Люба и Алексей, когда Сережка погиб? Лида была на похоронах, с братом простилась, но родителей утешить так и не подошла. Не простила.