– Ха! Главное, произвести хорошее впечатление, я бы сказала, правильное впечатление, – радостно произнесла Алина, – и тогда работники полиции разобьют лоб, но вернут тебе все, что ты потеряла.
В полицию мы мчались на всех порах. Я даже ремень безопасности на себя набросила, когда Алина на полной скорости едва не врезалась в машину, водитель которой даже не подозревал, что позади него следует счастливица. Знал бы, от греха подальше уступил бы дорогу.
Бросив дежурному полицейскому на входе:
– Меня вызывали, – Алина устремилась вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Я едва поспевала за ней.
Следователь Мышкин при нашем появлении встал.
– Здравствуйте, здравствуйте, – радушно сказал он, приглашая нас войти. – Вот, Алина Николаевна, повезло вам. Вчера ваш телефон засветился на радиорынке, у одного дельца, который торгует подержанными телефонами. В разговоре он сдал нам барыгу, поставляющего ему товар. Далее дело техники. Посмотрите, пожалуйста, может, среди этих вещей есть и ваши? – С этими словами он высыпал из полиэтиленового пакета кучу разнообразных вещей, среди которых было несколько весьма дорогих ручек, зажигалок, серебряный портсигар и собственно Алинин телефон, который я тут же узнала. На Алинином телефоне был один приметный изъян: кот Ромка подержал его в пасти, оставив на корпусе несколько глубоких царапин от зубов.
Алина, не рассматривая, отложила в сторону телефон и портсигар и перешла к разбору ручек. Она снимала колпачки, внимательно рассматривала перья, пробовала писать, как будто в магазине подбирала себе ручку. Остановившись на ручке с золотым пером в корпусе под малахит, Алина сказала:
– Вот мои вещи: телефон, портсигар и ручка. А сумочка и портмоне из амазонского крокодила где?
– К сожалению … А вы уверены, что портсигар ваш? – вдруг спросил Мышкин. – В своем заявлении вы не дали точного описания.
– И что с того? Мой он! Чей же еще? – Алина демонстративно открыла крышку, на внутренней стороне которой была выгравирована надпись. Я наклонилась ближе и прочитала вместе с ней: – «Моте от Жиги». Ну, что вас смущает?
– Но там есть продолжение…
– «В память о том, как мы вместе чалились на зоне», – не теряя самообладания, дочитала Алина.
– Алина Николаевна, вы писали в заявлении, что ранее не были судимы.
– Во-первых, писали вы, – поправила его Алина, – с моих слов. Бог миловал, судима я не была. Но кто вам сказал, что Мотя это я? Этот портсигар – память о моем дедушке, Матвее Филипповиче, – всхлипнула Алина. – Приемном дедушке, – добавила она, на тот случай, если Мышкину придет в голову, проверить всех ее родственников. Если уж врать, то врать до конца.