Как только он вошел, балерина, стоявшая у станка, сначала дёрнулась от неожиданности, но тут же быстро выправила спинку и продолжила. Да как! Начала старательно выгибаться как кошка. Задрала ногу на поручень, другой растянулась в шпагат и склонилась в позе умирающего лебедя. Потом тут же поднялась и выгнулась мостиком, распласталась по поручню.
Иван подошел к проигрывателю и отодвинул головку.
Марго это не остановило. Она подняла ногу вертикально вверх, сделав позу "шесть часов". Именно так подошел и обнял её Иван. Практически сгрёб в охапку.
— Почему ты дома? — прошептал на ушко.
— У нас воду отключили, и всех отправили по домам.
«Да я прямо… везунчик, блять!», — мысленно заскрипел зубами Беспалов.
Легко оторвал балерину от пола, он понёс её из зала через коридор и зашел в их с Ариной комнату.
В этом «царстве» сердечек, бантиков и лака для ногтей Ваня бывал лишь однажды сразу как переехал. Но даже в единственное своё посещение вёл себя осмотрительно и осторожно, как в стане врага. Он действительно чувствовал здесь себя «засланным казачком». Ему казалось, что шаг вправо шаг влево на этом «скользком льду» розового цвета и ласкательных суффиксов и — всё, прощай грубый, низкий мужской голос, волосы на ногах и груди, тестостерон, бритьё по утрам, и да здравствуют окситоцин, месячные, Стас Михайлов и фильм «Красотка».
Нести ему было всего ничего, но даже этого Марго хватило, чтобы опустить ногу, обвить мужскую шею руками и признаться:
— Я тебя люблю.
Беспалов кинул быстрый взгляд на девушку. Её мгновенно залихорадило от собственного признания, зелёные глаза наполнились испугом и мольбой. Любви в них не было и в помине.
— Не бросайся такими словами, глупая. — Подошел Иван к одной из кроватей (Арины или Марго — без разницы) и бережно положил девушку. Хотел выпрямиться, но она не дала, удерживая руками за шею.
— Не уходи. — Вцепилась ещё сильнее. — Что мне сделать, чтобы тебе понравиться? — спросила даже как-то излишне серьёзно.
«Тебе легко говорить, — подумал Иван, — у тебя секса никогда не было. А вот у меня его давно не было». — Парень уже чувствовал, что организм просыпается. Женские объятья, касания, этот неповторимый запах. А слова! С физиологией не договоришься и договор не подпишешь — она всегда права и «рулит» как хочет.
— Ты мне нравишься, — разорвал Ваня тонкие девичьи пальчики у себя на шее, опустил руки Марго ей на грудь крест-накрест и слегка прижал, как бы зафиксировав.
— За мной два мальчишки в училище бегают, — показала она на пальцах английскую букву «V».
«Ну так а я о чём!» — скрипнул зубами квочка-опекун.