И улыбка в глазах.
— Как… тебя… зовут… — еле выдавила из себя девушка. Её несказанно обрадовало то, что она увидела в его голубизне отражение себя. Того, что чувствует, чего хочет. А если он ещё раз её так поцелует, она пойдёт за ним на виселицу с песнями и танцами.
— Дин Макинтош, — не удержался и опять лизнул он её губки.
— Саванна Нортон.
— Ты потрясающе пахнешь, Саванна, — зарылся лицом в её шейку и потянул там ноздрями воздух.
Но мисс Мортон уже немного пришла в себя и, отстранившись, уселась на пятках.
«Я же должна работать! Чёрт! Совсем забыла! — схватилась ладонями за пылающие щёки, попутно пряча блаженную улыбку на воспалённых и припухших от поцелуя губах. — Да-да, вот сейчас ещё кое-что спрошу у него, и потом — за работу».
— А дочь банкира ты так же соблазнял?
Он тоже опасливо отстранился.
— Хе-хе… это она меня соблазнила.
— Ну, конечно! — всплеснула руками девушка. — Невинный агнец божий пал жертвой коварной чики.
— Я не агнец. Я мужчина. Только и всего.
Она обернулась и глянула на кота с его крысёнком.
— Это Макс, — Дин поднялся и, гремя цепью, подошел к коту. — Я его иногда подкармливаю, а он… вот… иногда подкармливает меня. — Поднял крысёнка за хвост. — Нет, спасибо дружище. Но как-нибудь в другой раз мы с тобой обязательно попируем. — И, пригнувшись, пульнул маленький трупик в прорезь под воротами. Тот, как это ни странно, пролетел именно туда и вылетел на улицу. За ним кинулся Макс.
Мистер Макинтош выпрямился, повернулся к Саванне и пошел на неё уже с весьма недвусмысленным выражением всего: лица, глаз, бровей, уголков, губ, кистей рук.
И с этого момента время будто стало проваливаться в некую чёрную дыру — как пришло, так и ушло.
Они целовались, потом разговаривали, затем опять целовались. Саванна успела даже всплакнуть. Мысль о том, что больше никогда не увидит Дина, перекрывала кислород. Становилось трудно дышать, да не очень-то и хотелось.
Хотелось сдохнуть.
В нём чувствовалось какое-то вселенское спокойствие по отношению к своей судьбе. Ирония, флегматизм, умение держаться над ситуацией. В двадцать первом веке люди что только не делают, чтобы обрести душевное равновесие: и отращивают некий пресловутый Дзен, и проторяют дорожку к кабинету психолога, и пьют много чего всего вместе сразу и много, а этот…
«Надёжный».
У него нет ничего кроме смертного приговора, но именно прикасаясь к этому мужчине и целуясь с ним — да даже просто сидя рядом — Саванна чувствовала себя под защитой. Откуда ни возьмись мелькнула мысль, что, если в неё будут стрелять, он загородит её собой, и не поморщится. Схватит пулю, предназначенную ей, и не поймёт, если кто-то ему начнёт доказывать, что можно поступить иначе. Он тот, с кем никогда не останешься голодной и одинокой — обязательно найдёт выход из любого положения.