– С нашей последней встречи на улице де Бур прошло больше года.
– Она не пыталась встретиться с тобой здесь, в Париже?
– Если бы она меня спрашивала, мне бы передали. Должна ли я это понимать как то, что она пропала?
– Да.
– У тебя не найдется сигареты?
Он протянул ей спичку и закурил сам, усевшись в одно из кресел, обтянутых зеленым репсом.
Она села напротив.
– Когда это случилось?
– Два дня назад.
– А ты уверен, что она в Париже?
– А где же еще?
– Рано или поздно она вернется. Ей в очередной раз захотелось вызвать к себе интерес. Она никогда не соглашалась быть такой, как все.
– Знаю. От этого мне не легче. Она отчаялась. Думает только о том, как бы исчезнуть.
– Послушай, Боб. Попытайся взглянуть на вещи хладнокровно. Если она настолько отчаялась, что готова покончить с собой, то ей нет никакого резона приезжать для этого в Париж. В Лозанне у нее было столько же возможностей, сколько и здесь.
– Она не хочет, чтобы ее обнаружили, чтобы обнаружили ее тело.
– И как она собирается это устроить? Закопает себя сама? Если она бросится в Сену, то рано или поздно тело всплывет.
– Может, оно будет неузнаваемым.
– Кроме того, зачем бы она стала навещать меня? Чтобы объявить о своем решении и таким образом лишь еще более упростить опознание своего тела? Есть еще один момент. Видишь, я говорю с тобой откровенно. Эта история вокруг того, чтобы ее не нашли, – в этом снова вся Одиль. Она знает, что ее опознают, устроят ей похороны, на которые придут все ее знакомые.
Он вздохнул:
– Может, ты и права.
– Видишь ли, ей всегда доставляло удовольствие усложнять себе жизнь. Когда ей только-только исполнилось пятнадцать, она принялась нашептывать то одной, то другой из нас, что она уже не девственница.
"А ты еще – да? – спрашивала она.
И если ей отвечали, что да, то она смотрела на нас с удивлением и вместе с тем с жалостью, как если бы мы были какими-нибудь увечными.
"Это был не парень из коллежа, а взрослый мужчина.
Мне бы не хотелось спать с одноклассником".
Она прожужжала нам все уши о своей потерянной девственности, так продолжалось больше месяца. Все об этом знали, мальчики из класса тоже, они с любопытством поглядывали на нее.
Примерно в это же время она перешла на «ты» с двумя самыми молодыми преподавателями. Не знаю, было ли что-нибудь между ними. Не думаю.
Она повадилась ходить в маленький ресторанчик возле де Бетюзи, где они обычно обедали, и выпивала там стакан фруктового сока, а порой еще съедала и сандвич, и случалось, их видели сидящими за одним столиком, причем она, несмотря на школьный устав, не стеснялась курить в их присутствии.