А ещё из головы не выходит Кристина — девушка, с которой познакомился на шоу. Я так давно не встречал таких, как она — прекрасных не из-за тонны косметики на лице, а привлекательных какой-то внутренней красотой. Но даже не столько её внешность засела занозой где-то в груди, подгнивая под рёбрами. Кристина — хрупкая, слабая на первый взгляд, но нужно быть последним идиотом, чтобы не почувствовать, какая сила таится внутри её стройного тела. Невидимый глазу стержень делает её сильной, и это мне нравится. И пусть я предпочитаю связываться с легковесными дурочками, с которыми всё просто и понятно, но это не отменяет того факта, что Кристина мне понравилась.
Мне показалось, что мы чем-то похожи: оба целые снаружи, но разломанные внутри. Есть ли в её жизни человек, которому может полностью доверять? И способна ли она вообще на доверие хоть кому бы то ни было? Не уверен. В её глазах застывшая, зацементированная боль, и это мне показалось таким знакомым, таким родным, что захотелось помочь, хотя бы просто выслушав, ничего не требуя взамен. Но позволит ли она? И на самом ли деле мне это нужно?
А ещё у неё потешный сын, который по секрету, когда мама отвернулась, поведал, что папы у них нет. Помнится, Фил послал тогда пару самых выразительных из своих взглядов в мой адрес, но я сделал вид, что не понял его намёков. У всех моих друзей одна общая идея фикс на всех: пристроить Арчи в хорошие руки. Наверное, изящные руки Кристины показались Филу подходящими для таких целей. Небось, Фил размечтался, как она возьмёт вожжи и оттащит меня в светлое будущее. Смешно, право слово.
Но то, что папы у них нет, я запомнил.
Хотя то, что с ними под одной крышей никто не живёт, разбрасывая по всем углам грязные носки, не говорит, что в жизни Кристины нет постоянного мужчины. Не может такая девушка быть одинокой — это просто преступление с её стороны. Такие красавицы должны пробираться сквозь лес восторженных поклонников, а не проводить свою жизнь, возложив на себя крест одиночества.
— Эй, что с тобой? — Фил бьёт меня по плечу, от чего морщусь, потирая ушибленное место. Дури в этом дрыще многовато, конечно. — О чём задумался? Когда ты с таким видом сидишь, уйдя с головой в мысли, мне становится не по себе.
Мы находимся в "Ржавой банке" — мастерской, что обоим заменила дом. Это наше детище, наша гордость — место, за которое не стыдно. Здесь всегда хорошо и уютно: тепло в любое время года, пахнет спиртом, кожей, машинным маслом и свободой. Нам ничего больше не нужно для счастья, как и большинству из наших друзей, что слетаются сюда денно и нощно. Их манит покой, который они могут здесь обрести, понимание и возможность быть самими собой. Таким людям, как мы большего и не нужно.