— Да, он самый. Я сохранил один из кинозалов.
Ася восхищённо обводит взглядом полутёмное помещение и садится на один из стульев возле круглого чёрного столика.
Подзываю официанта, прошу обслужить гостью по высшему разряду.
— Отвечаешь за неё головой и месячной зарплатой, понял? — спрашиваю, ловя официанта на излёте.
— Конечно-конечно! — суетится Гриша и прикладывает руку к банданистой черепушке. — Всё будет в лучшем виде.
— Смотри мне.
И ухожу разгребать угольной лопатой накопившиеся проблемы. На экране крутят “Касабланку” и, бросив взгляд на столик, за которым сидит моя валькирия, вижу, с каким восхищением она следит за происходящим на экране.
Вопреки ожиданиям и сложившимся стереотипам, в “Бразерсе” не крутят круглосуточно кровавые боевики и порнуху. Старый Голливуд, классика фильмом Феллини, творения Ларса фон Триера — вот то, зачем сюда приходят люди. Пусть многие считают байкеров — малообразованным быдлом, мыслящим исключительно матюгами, но это их право — думать о нас, что им хочется.
— Виктор Андреевич, вы меня вызывали? — спрашивает Слон — наш старший бармен. Он топчется возле закрытой двери кабинета, сжимает и разжимает кулаки, а я и так знаю, что ладони у него потные. Небось, от нервов даже задница в мыле.
Я сразу понял, что бармены в доле. Не мог утырок Борисов провернуть всё это сам, никак не мог, потому и отвечать им тоже всем вместе. Пока за барную стойку поставил одного из парней Карла — как-нибудь справится, зато Слон никуда не денется от меня, из моего кабинета не слиняет. В это же время его подчинённые уже съезжаются в клуб из разных концов города, думая, что едут на обычное собрание. Ну-ну.
— Проходи, — приглашаю и пропускаю Слона вперёд.
Чёрт, он работает у меня кучу лет, никаких косяков не замечено, даже при инвентаризации каждая капля алкоголя была учтена. Какого дьявола он полез во всё это? Мало платил ему? Вряд ли, своих сотрудников не имею привычки обижать. Острых ощущений захотелось? Вполне возможно, только не понимает ещё, дебила кусок, из какого места у него польётся этот чёртов адреналин.
— У меня там работа… люди…
— Тебя заменят, я распорядился.
— А, ну хорошо…
Он явно растерян, но я не тороплюсь заводить беседу по душам. В чём-то даже нравится чувствовать его замешательство, ощущать страх. Пусть поволнуется, авось быстрее расколется.
— Присаживайся, — говорю, указывая рукой на обтянутый кожей стул напротив моего стола. — Выпить хочешь?
Слон хлопает глазами, пытаясь переварить моё предложение — предложение человека, который никогда никому не разрешил пить на рабочем месте.