— Я ничего такого не думал, я вообще ни при чём! — взвизгивает Слон, вскакивая на ноги. Он худой, будто однажды кто-то схватил его за волосы и тянул, тянул вверх, пока не получилось вот такое тощее недоразумение.
— Ага, конечно, ты же старший бармен, как это ни при чём?
— Я клянусь, шеф, клянусь! — уже чуть не вопит, делая маленький шажок в сторону выхода.
Ещё чуть-чуть и начнёт натурально пятиться, чтобы сбежать, да только хрен ему, а не побег.
— А ну сел на место!
Я не повышаю голос, но Слон съёживается и плетётся к стулу, с которого так лихо вскакивал.
— Пей, — говорю, толкая пальцем в его сторону полный стакан коньяка. — Давай-давай.
— Вик, слышь, если всё выпьет, то дубу даст, — говорит Роджер, наливая и себе новую порцию. — Ты смотри, какой он тощий, жидкий очень.
— Пусть пьёт.
Слон берёт дрожащими руками стакан, обхватывает его, точно чашку горячего чая и, поморщившись, делает большой глоток. В кабинете царит тишина, и только звук глотков нарушает эту идиллию.
— Эх, слабая нынче молодёжь пошла, даже пить толком не умеют, — криво улыбается Роджер, цокая языком.
Слон ставит обратно стакан, а в нём ещё почти три четверти содержимого плещется. И правда, слабенький.
— Больше не могу, — говорит почти жалобно и потирает ладонями лицо. — Хоть убейте, не могу больше.
— Рассказывай, — говорю тоном, не терпящим возражения. — Только в темпе, пока я ещё в состоянии тебя слушать.
— Я ничего не знаю, честно!
— Блядь, ну какой ты упёртый, только хуже себе делаешь, — вздыхаю и присаживаюсь на край столешницы напротив Слона. — Я же и так всё знаю. Толку ты выёживаешься?
Слон совсем сникает, вытирает губы тыльной стороной ладони и бросает на меня затравленный взгляд.
— Борисов меня заставил!
Чего-то примерно такого я и ожидал. Сейчас будет отчаянно валить всё на Гену, хотя его вина грандиозная, но людей не изменить — они всегда ищут способы увернуться от ответственности.
— Вик, глянь, какая овечка косорылая, — хохочет Роджер, — прямо страдалец.
— Ладно, тварёныш, с тобой потом разберусь, — делаю знак рукой, когда Слон открывает рот, чтобы снова нести пургу, которая мне уже совсем неинтересна. Все шансы донести до меня информацию просрал, придурок. — Говори, где Борисова искать?
— Я не знаю, честно!
Снова распахивается дверь, и в комнату вплывает Карл, а с ним двое парней из его клуба. Чёрный ангел осматривает комнату безразличным взглядом, останавливается на Слоне, а тот стремительно бледнеет. Думает, наверное, что Карл под его душу прилетел.
— Я приехал, — бросает Карл и подаёт знак своим охранникам. Те становятся по обе стороны двери, складывают руки на груди и замирают, словно два изваяния. — Пока ещё никого без меня не грохнули?