Я зла и смущена одновременно, потому что сама себя боюсь. А я не привыкла к таким ощущениям, мне странно, и стыдно, и неловко, и приятно. Целый букет разных эмоций сплёлся внутри, не избавиться. А ещё губы горят огнём, требуя продолжения.
Ну уж нет.
— Не смог удержаться, — говорит и делает шаг назад. — Но прощения просить не буду.
— Это плата такая за урок, что ли? Или ты так со всеми делаешь? Кобель, да?
После того, что он сделал, не вижу причин, чтобы “выкать”.
Викинг смеётся и снова подходит почти вплотную. Толкаю его в грудь, но только попробуй такого отпихни.
— Отойди, пройти мешаешь.
— Отойду обязательно, не беспокойся.
Но вместо того, чтобы очистить проход, он обхватывает мои щёки ладонями, жёсткими и шершавыми.
— Ася, и за это извиняться не буду.
И, не дав ничего сказать, снова целует, но на этот раз уже спокойнее. Просто касается губами моих, нежно, чувственно. И я понимаю, что никогда в жизни меня никто так не целовал. Саша вообще всегда старался уходить от этой обременительной, по его мнению, обязанности. Да и все его прикосновения — сухие и торопливые.
А Викинг просто берёт и одним прикосновением губ переворачивает мой мир с ног на голову, а я пытаюсь удержаться за остатки самоконтроля, хватаясь за обрывки своих принципов.
3. Викинг
В жизни каждого человека есть свои табу. Кто-то не ест на ночь, ни при каких условия, кто-то не обсуждает других за спиной.
У меня тоже есть нерушимые правила, которым следовал долгие годы, не отходя в сторону ни на сантиметр. Табу мои просты и привычны. Не знакомиться ни с кем в “Бразерсе” и не связываться с блондинками. Кто угодно, только не светловолосые девушки с прозрачными голубыми глазами.
Но, чёрт возьми, я её поцеловал. В голове что-то щёлкнуло, и просто не смог себе отказать. Как маленький, честное слово. И чего меня перемкнуло?
Отрываюсь от её губ и покрываю лицо поцелуями, словно огненные дорожки прокладываю, а она уже не бьёт меня по плечам, не пытается вырваться. Просто замерла, и лишь прерывистое дыхание выдаёт, насколько она взволнованна. Мать твою, она идеальная какая-то вся, даже на вкус, словно персиковое мороженое. Ни о чём не могу думать, только целовать хочется.
— Отпусти меня, — тихо просит, и я подчиняюсь, потому что неволить и принуждать совсем не входит в мои планы.
Но я так давно не пытался ни с кем что-то построить, что, наверное, полностью утратил способность очаровывать.
— Как скажешь.
Делаю два шага назад, увеличивая расстояние между нами, потому что, не сделай этого, снова наброшусь. Чёрт знает что такое.