— Значит, собирай вещи, будем переезжать.
— Сегодня?
— Сейчас.
— Нужно же сначала документы оформить, машину заказать… это же сразу не делается.
— Ася, жизнь слишком коротка, чтобы откладывать всё в долгий ящик. Потому я попрошу своего клубного юриста проверить все документы, подготовить к оформлению и переведу деньги на счёт Палычу. Мы уже разговаривали с ним об этом.
— Деньги? — настораживаюсь и высвобождаюсь из объятий. — Как это переведёшь? Нет-нет! Я хочу сама её купить!
Прижимается лбом к моему, а тяжёлое дыхание вырывается из груди. Викинг будто бы к чему-то важному готовится, только никак не пойму, к чему именно.
— Ася, выходи за меня замуж.
Ой.
— Чего-чего?
— Замуж, говорю, выходи! — почти рычит и распахивает грозовые глаза, а я тону в них, в который раз теряя волю.
— Я же только развелась, — смеюсь, но смех выходит какой-то нервный, лихорадочный. — Ты, правда, этого хочешь?
Он кивает, и обхватывает мои щёки тёплыми ладонями, заглядывая в глаза.
— Правда, Ась… я не умею говорить всю ту хрень и на колени становиться не умею, кольца дарить. Я просто знаю, что люблю тебя, у нас будет ребёнок, а большего мне и не нужно.
— Если это из-за ребёнка, то можно ведь не жениться, мы взрослые люди, так поживём.
Я будто бы отговариваю его, хотя больше всего на свете не хочу, чтобы он передумал.
— Ох, ты невыносима! Я, блядь, хочу жениться на тебе, несмотря на то, беременная ты или ещё какая. Ясно? Или ещё повторить? Я могу, только скажи.
Он злится, а у меня смех из груди на волю рвётся, счастливый и беззаботный.
— Хорошо-хорошо! Я всё поняла! — смеюсь, потому что не могу уже скрывать радость, которая просто разрывает изнутри. — Женись! Разрешаю!
— Дурочка, — прижимает к себе и целует в лоб, будто бы я маленький ребёнок. — Какая же ты у меня дурочка, моя валькирия.
По телу пробегает холодок, когда понимаю, что для Викинга всё тоже очень серьёзно, не только для меня, и от этого осознания ноги подкашиваются. Хорошо, что он держит меня крепко, а иначе упала бы на пол от избытка чувств.
Наша с ним жизнь так стремительно меняется, и мы несёмся вперёд, ведомые одним чувством на двоих, и от этого и радостно, и боязно одновременно. Что ждёт за первым же поворотом? Я не знаю, и никто не знает — тем и хороша жизнь, — но мы крепко держимся за руку и смотрим в одну сторону. И этого уже достаточно.
Эпилог
Спустя месяц
— Ой! — вскрикиваю, когда Поля помогает зашнуровывать корсет.
— Туго, что ли? — спрашивает с тревогой, а я отрицательно машу головой. — Что тогда? Болит что-то? Тошнит? Голова кружится? Обморок?