Поправив сбившуюся во сне косоворотку и пояс, Арьян пошатывающейся походкой вышел из своего укрытия, все еще сонный и во хмелю прошел к столу. Вчера славно посидели, голова почти не гудела, зато пересохло горло так, что язык к небу приставал.
Векула и Мечеслав его встретили приветственными кивками и рукопожатиями, усадили за стол, понимающе кивая, придвигая холодного сбитня. За время пребывания в детинце Излуча со многими сблизились, став крепкой, нерушимой братией, скованной одним замыслом. Арьян надолго присосался к чаре, глотая жадно ледяное до ломоты в зубах питье, пожар немного угас внутри, а мысли смерзлись в голове, как, впрочем, и душа.
А как запели первые петухи, проснулся детинец и посад весь, наполнился людьми да шумом. Данимир, явившийся в гридницу, в это утро был приподнят духом, и Арьяну вполне были ясны причины такого настроя и блеска в глазах да довольной ухмылки. Сегодня будет ночь длинной, и самая желанная забава — ловить своих русалок, одна из которых вдруг ненароком да княжной окажется, и уж тогда-то не отвертеться схваченной девице, если поймал ее юноша, обязательно поцеловать должна, а там и венок на голову надеть и через костер прыгнуть. Такой обряд запечатлеют и освятят сами боги и земля, скрепив союз. Так что и до свадьбы недолго.
Пробуждаясь один за другим, кмети расходились каждый по своим нуждам. И Арьян долго рассиживаться не стал, да и не дали братья. Поднялись в седла да на реку сразу, купаться. У русла, как оказалось, желающих окунутся в прохладную воду было множество. Посадские по всему берегу жгли костры, девушки венки плели, песни пели. По ясному голубому небу разносились крики и визг. Здесь, на Брези, вчетвером княжичи и пробыли до самого вечера, то ныряли в воду, то выбирались, распластавшись по зеленой траве, обсыхая. Тревога в какой-то миг покинула сердце, и легко вдруг сделалось да хорошо, спокойно.
Когда небо начало темнеть, а земля стала испускать оранжевое свечение от множеств костров, поднялся шум. Арьян не успел оглянуться, как Данимир куда-то исчез. Старший все высматривал брата в темноте, но того верно уже не сыщешь на берегу, охотится поди за своей речной девой по имени Люборада. Ерислав и Заримир уже у ристалища — сейчас как раз время для бойцовских поединков. Арьян шагнул в сторону острога, решая вернуться в терем. Хотелось побыть в покое и поразмышлять обо всем, да и не ощущал он праздника, душу заполняло совсем другое, неутолимое саднящее желание — вернуть то, что у него увели прямо из-под носа, не место в нем было для веселья резвого.