Поднимая пыль столбом, всадники минули еще малолюдный посад да в луг выехали, а там и до Ряжеского леса рукой подать. Ближе к обеду достигли частокола елового, углубляться в него не стали, в обход повернули, в сторону Излуча, куда ныне и пролегал путь дружины.
— До острога путь до полуночи, но если не станем на отдых, то к вечеру придем, — сказал Векула-десятник, поравнявшись с Арьяном.
Княжич глянул на лазурное, чистое от облаков небо бездонное, сощурился от такой чистоты дивной, бьющий больно по глазам. Раны не переставали ныть и полосовать нещадно, да и непривычно так долго в седле быть.
— Поторопиться нужно, — согласился Арьян.
Векула только глянул на него, но настаивать не стал.
Ближе к вечеру на землю опустился грузом пекло, и воздух сделался тяжелый, раскаленный — не продохнуть. Даже трава, казалось, вяла, только редкий ветерок налетал, дразня жаждущих прохлады кметей да лошадей. Животным хуже всего приходилось, они рьяно хлестали себя хвостами, смахивая впивающихся в шкуры оводов да комаров, будто озверевших от жары. Хотелось уж свернуть к реке да прямо в воду погрузиться. Арьян и на то был готов уже, хоть русло незнакомое, и таких он отродясь сторонился. А когда потянуло душным запахом полыни, цветущим клевером да синей горечавкой, голова кругом пошла и пот покатился градом со лба да по спине. Усталость накатила страшная. Прошли еще пару верст, и коло стало как бы ниже. Кмети выдохнули облегченно, когда впереди в знойной дымке показались бревенчатые стены острога Излуч.
Излуч стоял на холме среди лиловых кустарников багульника, огибаемый плесом неширокой речушки под название Брезь. Острог поставил еще отец князя Гостивой. Бревенчатые стены, высохшие на солнце, как ребра, распинались на холме под жаром солнца. У самого подножья качались на воде ладьи, и людей ныне было много, ясная погода располагала к отбытию в большие города на торжища, да и по нуждам всяким. Последний раз Арьян приезжал сюда еще прошлым летом, потом затянула суета: уход матушки, недуг отца. Выезжать из стен и некогда было, и не зачем до того мига, как подошли к границам валганы.
С каждой саженью росла в нем тревога — застанут ли Гостивоивичей в городе, ведь если тех в Излуче не окажется, все потуги с походом напрасны. След тревоги лег и на лицо Данимира. Да и что скажет сам князь Гостивой, увидев целую ватагу кметей? О добром явно не подумает. Удача. Только удача.
Арьян вдохнул глубоко. Даже если братьев не застанут в городе, поедут по другим весям, в мелких острогах поднимать людей. Понемногу, а дружина приличная должна набраться. Так просто Арьян уже не оставит все. Уже нет. Назад, в Явлич путь отрезан обещанием, данным самому себе. И исполнит он то обещание во что бы то ни стало. Ярость разрывает на части, и она не даст покоя.