Кончиком язык проводит по царапине. Выжидает, когда выступят новые капли, и снова слизывает их, вызывая во мне целую бурю противоречивых эмоций.
— Мне мало, Эйри, — от его хриплого голосах перехватывает дыхание.
— Даррет, давай дождёмся результатов анализа, вдруг в моей крови сильный наркотик, — не верю себе, не хочу я ничего ждать.
— Уже поздно, Эйри, я не остановлюсь, — он повернулся ко мне и нежно поцеловал. Чувствовала металлический привкус на его губах, а Хиз становился всё ненасытнее, пока с трудом не перервал поцелуй. — Дверь… я закрою, садись пока на стол.
На подкашивающийся ногах добралась до заваленного книгами стола, сдвинула их в сторону и неуклюже забралась. Как скромная неопытная девушка крепко сдвинула ноги. Что он задумал? Будоражит от предвкушения.
Громко щёлкнул замок, и дознаватель вернулся ко мне, не выпуская нож с тонким лезвием. Совсем другие огоньки плещутся в голубых глазах. Даррет уже не страдает, не убивается, не притворяется. Нежность вперемешку с голодом и похотью. Он туманно улыбается, глядя на сведённые ноги и кладёт руку мне на колено, нежно водя вверх и вниз, наблюдая, как я дрожу от его прикосновений.
— Раздвинь, я не сделаю ничего, что сама не захочешь, обещаю!
— Откуда ты узнаешь, чего я захочу, а чего не нет?
— Серьёзно, Эйри, думаешь это сложно? — он коснулся кончиком языка моей шеи, и ноги сами схватили его за бёдра.
— Откинься, — от его слегка приказного тона кружилась голова, я отставила руки назад и облокотилась о них.
Даррет расстегнул пуговицы свободной от ножа рукой, и я вновь оказалась перед ним обнажённой.
— Никогда не устану любоваться тобой, — ладони скользили по моему животу, задержались на груди, провели по плечам. Он шумно вздохнул, а затем снова наклонился и начал нежно покрывать меня поцелуями. Ждала грубости, напористости, но этого не произошло. Он ласкал каждый сантиметр моего тела, пока не встал передо мной на колени. Знала, куда он смотрит, знала, что видит, как хочу его. Краснела от жадного взгляда.
— Эйри, подскажи мне, где ты вкуснее всего?
Стыдливо опустила голову.
— Ну, раз ты молчишь, придётся самому разбираться.
— Будет немного больно, — он подмигнул мне, выдвинул лезвие, а затем приложил его к бедру и сделал надрез. В этот раз он не торопился. Облизал пальцы и коснулся моих набухших губ. Я вздрогнула, а Даррет припал к порезу. Чем жаднее он пил меня, тем глубже проникали его длинные пальцы. Большим водил подушечкой по кругу, доводя меня до полуобморочного состояния.
— Нравится? — глухо спросил дознаватель, не отрываясь от саднящей кожи. Мне стало немного щекотно от его прерывистого дыхания.