— Очень хочу. Надо температуру сбивать.
— Я не люблю таблетки, — поморщился Илья.
— Ты капризничать будешь? Как Рома? Если не будешь таблетки жевать, то в больнице уколы будут.
— Еще хуже, — он вздохнул.
— Давай, не капризничай. Мне сейчас некогда тебя уговаривать.
— Некогда, — он опять вздохнул. Опустил голову.
— Сейчас уложу детей и с тобой посижу. Хорошо?
— Я не обижаюсь. Так… — он искоса посмотрел на нее с улыбкой, не поднимая головы. — Нравится, что ты заботишься.
— Тогда пей таблетки и ужинай. А я скоро подойду, — сказала Даша.
Вечер плавно переходил в ночь. Вроде перерыв. Нельзя же мучиться двадцать четыре часа в сутки? Должен быть и перерыв. Даша закинула грязные вещи в таз, чтоб отмокли. Как же она терпеть не могла, когда дети болели. Да еще вот так сильно. Зазвенел телефон. Она перекинулась парой слов с мамой. Потом решила, что надо чего-то перекусить. А еще работа стоит. Вчера и сегодня она ничего не делала. Значит надо работать ночью. Все равно поспать толком не получится. Детвора будет просыпаться. Такое уже было и не раз. Если болеть, то тяжело.
— Освободилась? — Илья лежал на диване, закинув руку за голову. Он сразу начал улыбаться, когда она появилась в дверях кухни.
— Я о тебе и забыла.
— Так я и старался быть тише воды и ниже травы. Не хотел тебя беспокоить. Даже поспал немного. И сон приятный снился.
— Температура спала? Или не мерил?
— Тридцать восемь. Почти норма, — довольно ответил он.
— Странная у тебя норма, — ответила Даша.
— Ты слишком беспокоишься, — отмахнулся Илья. — Посиди лучше со мной.
— Давай посидим, — согласилась Даша. Она села на край дивана и откинулась на спинку. На минуту прикрыла глаза.
— Устала?
— Очень.
— И часто так бывает?
— Что именно? Часто я устаю или часто болеют дети? — переспросила Даша, поворачиваясь к нему.
— Все.
— Постоянно. Ты есть будешь?
— Буду, — не стал отказываться Илья.
Поздний ужин проходил в тишине. Несмотря на грипп, аппетиту Ильи можно было только позавидовать. Особенно с какой скоростью он поглощал конфеты. Полкило ушло за пять минут.
— Ты явно сластена. Не боишься без зубов остаться? — спросила его Даша.
— Не. Должны же в жизни быть хоть какие-то радости. Пусть будут конфеты, — хмыкнул Илья.
— Илья, ты домой собираешься? Уже десятый час.
— Не хочу. Я болею. Там холодно. Одиноко. А у тебя тепло. Уютно. Здесь хочу остаться, — сказал он. — Если дашь еще и подушку с одеялом, то буду очень рад.
— И как я твое присутствие буду Миле объяснять? Она и так косо смотрит.
— Я болею. Мне можно. Не выгонять же меня такого несчастного на улицу? — ответил он, отставляя чай. Задорная улыбка так и сияла на его лице, как будто он затеял какую-то проказу.