— Подростки. С ними всегда тяжело, — ответил Илья. — Я догадываюсь где она. Давай ты возьмешь мое мороженое и отнесешь его домой. А я Милу домой приведу.
— Я с тобой!
— Нет. Ты пойдешь домой. У тебя там мальчишка. Время позднее. Ты пойдешь домой. Уложишь его спать. Приготовишь ужин. А мы с Милой вернемся через полтора часа. Голодные и уставшие. Надо будет поесть. Если будешь со мной бегать, то устанешь. И тогда оставишь нас голодными. И не спорь. Просто поверь, что я справлюсь.
— Это моя дочь!
— Знаю. Я это понимаю. Иди домой и вари суп, — он достал еще одно эскимо и пихнул пакет Даше. — А мне не мешай. Я позвоню. Иди.
Даша не смогла понять, почему поверила ему. Но спорить не стала. Может сыграла уверенность в его тоне? Или она устала от бесполезных поисков? Еще оставалась надежда, что Мила уже дома.
Подростки. Они собирались в не достроенном доме, что был недалеко от парка. Илья пошел туда. Вот только как ее домой вернуться уговорить? Мысли ведь путаются. Но он дал слово Даше, что справится. Значит не должен ее подвести. Сложно все это. Сложно.
Дыра в заборе. Мусор. Пустые бутылки. Стемнело. Но света от фонарей, что освещали дорогу рядом со стройкой, вполне хватало, чтоб не переломать себе ноги. Илья шел осторожно. Старался не шуметь. Они сидели на втором этаже, забираясь на вверх по лестнице без перил. Он их понимал. Сам раньше любил нервы пощекотать. Почувствовать адреналин в крови, что ударял по вискам. Пробраться на стройку, так чтоб родители были не в курсе, такой же адреналин, как и прогуливаться по краю скалистого обрыва, когда ветер в любой момент может заставить сорваться.
Компания из подростков от двенадцати до пятнадцати лет. Других возрастов собирались уже у кого-нибудь на квартире или в гаражах. А эти нарушители спокойствия сидели на стопках кирпичей, как воробушки на жердочках. Пили газировку, на которую скидывались все вместе. Хрустели чипсами. Хвастались телефонами и снимали дурацкие ролики, мечтая прославиться в сети. Мила была среди них. Сидела в стороне. Натянуто смеялась над шутками и глаз не сводила с Егора, который обнимался с какой-то девицей.
Любовь. Тут он мог ее понять. Сам такое переживал. Но грубить Даше все же не стоило. А время уже девятый час. Компания начала расходиться. Мила ответила, что еще немного посидит. Друзья даже не поинтересовались, почему она не пошла домой, как все, почему осталась в столь позднее время одна. Мнимые друзья. У него такие же были. А он глупый был. Не замечал этого.
Темно. Ей должно быть страшно, только характер упрямый. Не позволяет признать ошибку. Тогда ведь надо прийти с повинной к матери. И тут появляется страх, что отругают.