— Завтра проверочная, — напомнила Дуня.
— В таком режиме мы завалим все, что можно и, что нельзя завалить, — возмущалась Дарья, вполне обоснованно.
На сон мы выкраивали около четырех часов в день, плюс-минус час. Подняться мы утром, конечно, могли самостоятельно, но вот разбудить нас мог только Юрик. Даже кофе и чай отступали в этой миссии, постыдно уступая свое место оборотню, который с великим удовольствием гонял нас по спортивной площадке.
— Который час? — решила узнать я, дабы принять решение.
— Половина двенадцатого, — ответила Дуняша.
— Комендантский час бессовестно нарушен, и к утру нас снова ожидает плаха.
Я не так уж и преувеличивала, потому что попадались мы не в первый раз. За такое нарушение, тем более систематическое полагалось суровое наказание, вплоть до отчисления, НО то, что мы проводили время в библиотеке, а не за территорией Высшей школы, существенно смягчало нашу участь. Нас отправляли на дежурство в прачечную, в книгохранилище или мыть пробирки в лаборатории. Работа не сложная, но нудная и грязная.
Показательно зевнув в кулак, Дашка состроила жалобную моську и умоляюще смотрела на меня и Дуню.
— Ладно, пора спать, — согласилась я, потому что скоро самой потребовались бы спички, дабы сдерживать тяжелые веки, норовящие закрыть глаза.
Быстро собрав учебники, и тайком подложив взятые книги на стойку библиотекаря, мы словно мышки пошуршали в общежитие, окольными тропками, где меньше всего была вероятность встретиться с патрулем.
— Юль, смотри, — дернула меня за руку Даша.
Я повернула голову в ту сторону, которую она указала и заметила слегка заметный огонек в зарослях кустарника.
— Кто-то тоже нарушает режим… — безразлично ответила я, собираясь продолжать путь.
— Нет, вы присмотритесь внимательнее, — шипела Даша, не отпуская мою руку. Вдобавок, она потащила нас в сторону того самого святящегося кустарника.
— Дашка, перестань, — возмутилась Дуня, но кто остановит эту тираншу.
Прилипнув к кустам вплотную, мы в щелки подсматривали за происходящим. На небольшой полянке, скрытой кустами и деревьями сейчас что-то замышляли трое. Высокие фигуры в странных светлых балахонах нервно рассматривали что-то около костра. Резкие угловатые движения выдавали то, что происходящее здесь явно не законно. Трио о чем-то переговаривались, но суть разговора было не разобрать. Когда один из нарушителей порядка оттолкнул другого, открывая тем самым нам обзор, мы увидели на земле святящуюся пентаграмму. Четыре статуэтки стояли в неровном кругу, в окружении светло-голубых огоньков. Третий, самый спокойный нарушитель рассматривал какую-то схему.