А еще совсем недавно, я питалась у лучшего повара Верхнего города.
Память услужливо подкинула яркие картинки из моей старой жизни…
* * *
Я родилась в доме обеспеченного и узнаваемого мага Верхнего города, известного всему Единому. Семья Маг Льюисов уже много лет обеспечивала города Единого уникальными очистителями воздуха. Такие фильтры выпускали только на заводе Маг Льюисов «Лотос», по особой засекреченной формуле. Помимо производства семья делала большие финансовые вложения в инновационные разработки, которые давали свои плоды — лучше фильтров «Лотос» в Едином было не сыскать.
Знаменитая семья имела власть, деньги, авторитет, связи и страшную тайну — скелет в покоях моей матушки (как в прямом, так и в переносном смысле этих слов).
Семья Маг Льюис, как могла, таила в себе секреты прошлого, пока однажды этот секрет не взбрыкнул и не сбежал из дома, поставив тем самым под удар репутацию всех Маг Льюисов. Да-да, я тот страшный позор и несу это бремя вот уже целый месяц.
А начиналось все довольно красиво…
В загородном поместье семьи Маг Льюис, которое гордо и чванливо возвышалось над остальными домами в пригороде Верхнего города, в один прекрасный день родилась, в окружении лучших врачевателей Единого, замечательная девочка — Я. Но, увы, никто в доме не обрадовался моему появлению. А после и вовсе возненавидели тот день, когда я явилась в Единый.
Члены моей семьи не особо-то нуждались в рождении еще одного ребенка. Отец уже имел наследника — моего старшего брата Гастелиона и в других детях видел только обузу. Но, чтобы не вредить маминому здоровью, он согласился на вторые роды, рассудив, что два сына лучше одного, а если будет дочь, то жена получит свою куклу и перестанет соваться в воспитание наследника.
Маменька же не хотела ребенка, потому что не знала, кто его отец… Да-да, она поддалась порыву и гульнула от папеньки с садовником, как в банальном книжном романе, что обожала читать перед сном. Она бы и не стала рожать, но… побоялась разозлить отца желанием убить его дитя. Признаться, что ребенок не его было равнозначно смертному приговору, поэтому маменька смирилась и приняла бремя второй беременности.
Гастелион же воспринимал в свои неполные десять лет, второго ребенка, как злостного соперника и покусителя на внимание родителей и игрушки.
Но день моего рождения настал, и семье ничего другого не осталось, как принять нового человечка. И тут началась полоса моего везения и полоса разочарования окружающих. Во-первых, я родилась девочкой и внешностью очень походила на матушку. Так что у папеньки не возникло подозрений о моем происхождении. Он принял меня, дал свое имя, обеспечил всем необходимым для жизни и оставил на воспитание маменьке.