— Для метлы? Жердочка? Эээ, хорошо, и как на нее сесть? — критически осмотрела палку.
— Верхом конечно.
Ну хорошо, мне не трудно. Я села верхом на палку, в буйной голове тут же возник образ детской лошадки, в виде палки с головой лошади, на которых мы «скакали» в детском саду. Эти воспоминания вызвали улыбку.
— Попробуй взлететь, — предложил Леший.
— Дедушка я этим пользоваться не умею, совсем, — раскрыла я свои карты.
— Так просто это. Сначала дай имя будущей метле, потом мысленно позови ее или его, как решишь, и попроси взлететь. Когда взлетишь, проведи рукой по нужной насечке. Вот собственно и все.
— Понятно, что ничего не понятно.
Я в десятый раз осмотрела жердь (как для курицы), но насечек на ней не нашла, о чем и сообщила Лешему.
— Ты сама потом сделаешь, надо подумать о месте назначения и сделать небольшой надрез. Пока ты можешь просто взлететь и указывать маршрут мысленно.
Имя для метлы, а какого пола моя будущая метла?
— Дедушка, а что это за дерево?
— Дуб, пусть не очень быстрая, но очень крепкая и безопасная заготовка.
— Спасибо, — улыбнулась я.
Дуб, размышляла я, значит мальчик.
— Нарекаю тебя, о, мой верный конь, Керцусом. Служи мне верой и правдой. Не брось меня ни мертвой, ни раненой. И теперь, если не сложно, прокати меня до дома Берегини, пожалуйста.
После этих слов жердочка завибрировала у меня в руках и резко дернулась вверх. Я с криком взлетела, по инерции. Попрощаться с Лешим я не успела, потому что помчала к домику. Полет был, мягко говоря, тяжелым, а вот посадка мягкой, но только для меня. Пикировали мы знатно, под музыкальное сопровождение, в виде моего крика. Меня приземлили прямо в руки очень удивленного Велимира. Он естественно не удержал мою тушку, и мы повалились на землю.
В первые секунды, я очень боялась открывать глаза. Боялась, потому что думала, что убила Мира. Так я и лежала на теплом мужском теле, пока не почувствовала движение рук по моей спине.
— Не ожидал такого необычного приема, — прошептали мне в макушку.
Я молчала, было стыдно и страшно.
— Аналия, ты поранилась? Что болит? Где ударилась? — обеспокоенно спрашивал Мир, в то время как его руки решили провести разведку боем.
И вот когда эти самые руки достигли моей пятой точки, я не выдержала.
— Со мной все хорошо, — дернулась, чтобы встать, но кто бы меня выпустил? — Отпусти.
— Не хочу, — я увидела перед собой обворожительную улыбку и блестящие счастливые глаза.
— Нравится быть раздавленным? — приподняла я одну бровь.
— С тобой, как угодно, куда угодно и что угодно, — меня целовали в нос после каждого слова.