Когда он, выдохшийся, оторвал взгляд от своих записей, было уже темно. Он и не помнил, как зажег свечи. Пустой графин заговорщицки подмигивал в темноте. Понимая, что он так и не смог найти решения, инквизитор вышел на террасу, тянувшуюся вдоль всей стены. Холодный горный ветер дыхнул в лицо, остужая кровь. С этой стороны дворец стоял так, что казалось, будто он висит над пропастью.
По всей видимости, ночь наступила уже давно. Воздух был чист и свеж, про такой поэты обычно говорят, что он — хрустальный. Звезды насмешливо подрагивали на темно-синем небе. Ириус вдохнул полной грудью, чувствуя, как в голове проясняется, и подошел вплотную к краю. Голова кружилась не то от мальта, не то от свежего воздуха.
Ограждения не было, драконы использовали террасы для приземлений. Так некстати вновь вспомнился человек, шагающий над пропастью. Инквизитор задумчиво посмотрел вниз. Темнота призывно манила, разливаясь шепотом гор.
Ириус вдруг ощутил, как он устал за эти годы. Склоки, интриги, заговоры, казалось, преследовали его. Всего один шаг решал все проблемы. Говорят, люди умирают еще в воздухе, от страха.
Насмешливо улыбаясь самому себе, он слегка повернул голову. По обычаю, у красного деревянного столбика, удерживающего крышу, стояла статуэтка-оберег. Золотой карп, разинув рот, с удивлением смотрел на человека.
— Да, и такое бывает, — голос Ириуса был хриплым. Карп молчал, а инквизитор зло рассмеялся. До чего он докатился! Обсуждает свои мысли с оберегом. Нет, ему однозначно надо было заканчивать с этим делом и возвращаться в столицу, скитания по лесам в обществе сомнительных личностей не были его призванием.
Он оставит Дарину здесь, под покровительством дракона, а сам разберется с этим заговором и вернется в столицу. При воспоминаниях о сумраке кабинета злость поутихла, сменившись усталостью и какой-то странной обреченностью. Слегка дрожа от холода и возбуждения, он повернулся и с удивлением увидел, что дверь открыта, а на пороге смущенно застыл Кердрик.
— Давно ты здесь? — инквизитор поморщился: голос был хриплым, будто с перепоя. Впрочем, так оно и было.
— Нет, — услышав грозные нотки, гном опасливо посмотрел на него.
— И что тебе не спится? — Ириус иронизировал, скорее, над самим собой.
— Я покурить хотел, подумать, — Кердрик слегка вразвалку подошел к стене, сел прямо на пол и, достав из-за пояса трубку, начал по-деловому набивать ее небольшими желтыми и черными шариками. Инквизитор узнал их: высушенный молочный сок чудо-травы. Весьма приятный в процессе курения, потом он вызывал галлюцинации. Для курящего время будто замирало, краски становились гораздо ярче, решения проблем оказывались очевидны. Гномы были единственные, на кого этот сок не действовал, даже драконы предпочитали курить листья. Раскурив трубку, Кердрик протянул ее Ириусу: