— Ты бы не спешил вставать, — спокойно сказала она. Инквизитор почти беззаботно пожал плечами:
— Почему мне кажется, что ты не от чистого сердца?
— Потому что так и есть, — она отвернулась от огня и уже более пристально посмотрела на мужчину, стоящего за спиной, — все гадаю, зачем ты увязался за мной.
— А то, что это сделали приятели твоего Волка, тебя не удивляет? — ответил он вопросом на вопрос. Дарина покачала головой:
— Наверняка Гжесь приказал им. В последнее время он меня… опекал.
От Ириуса не укрылось, как она запнулась перед последним словом. Это задело.
— Удивительно, что ты не побежала под его опеку, — сухо обронил он. Ведьма нахмурилась, словно пытаясь разгадать его слова:
— Не знай я тебя, решила бы, что ревнуешь…
— Я? Просто считаю, что уж ты-то могла бы найти кого-то получше, чем охотник за головами! — это сорвалось прежде, чем он успел остановить себя. Очень уж хотелось уязвить зеленоглазую ведьму, и, судя по злому блеску ее глаз, инквизитору это удалось.
— Не тебе судить меня, Тавишшш! — последнее она просто прошипела, словно дракон, — если я осталась жива, то, поверь, это не твоя заслуга!
Золотистые глаза засветились опасным огнем, Ириус открыл было рот, чтобы сказать что-то обидное, но послышались голоса охотников, и вскоре они вышли на поляну с огромными охапками хвороста.
Инквизитор выдохнул, успокаиваясь: старый прием, хорошо работавший с самого детства: времени, когда Торсен вечно глумился над ним. Сейчас удалось с трудом. Отвернувшись от ведьмы, Ириус начал помогать гному и полукровке.
Те из веток, которые были суше и мягче, пошла на устройство топчанов, остальные положили ближе к костру, надеясь, что они высохнут. Чуть позже к путникам серой тенью скользнула кошка, держа в пасти что-то большое и мохнатое. Подойдя к хозяйке, она бережно положила под ноги тушку только что убитого зайца.
— Ну, вот и ужин, — Кердрик радостно протянул руку к зайцу, кошка выгнулась дугой и утробно заурчала. Гном одернул руку.
— Рик, не надо! — Дарина поспешила встать между ним и кошкой, — Никогда не трогай ее добычу, пока я не разрешу.
— Не больно и хотелось, — пробурчал гном. Его товарищ глумливо захихикал, но под неодобрительным взглядом инквизитора осекся. За этот день оба охотника, не сговариваясь, признали инквизитора командиром их отряда. Его приказы никогда не оспаривались. Конечно, Ириус подозревал, что немалую роль в признании его лидером сыграло то, что он перепил Гжеся, но уточнять этот факт не стал, ему вполне хватало того, что охотники выполняли его распоряжения, не задавая лишних вопросов.