Выезжали мы из Вальны — волисской столицы — огромным кортежем в несколько карет, битком набитыми фрейлинами, с обозом платьев, туфель, косметики и прочих просто необходимых для жизни мелочей, отрядом сопровождения, а также советниками, музыкантами, служанками, поварами…. Как будто и в самом деле собирались там остаться. Официально мы ехали на смотрины — такая формулировка немного успокаивала принцессу — к наследному княжичу Стратисса. Предполагалось, что молодые люди приглядятся друг к другу за те несколько месяцев, которые мы должны будем провести при стратисском дворе, а потом примут решение о помолвке. Тем не менее, на самом деле все знали, что это дело решённое. Поэтому с нами в одной карете с принцессой ехал первый советник короля, маркиз Гладиной, задачей которого было заключить максимально выгодное для Волиссии соглашение. В нем со стороны Волиссии на кону, то есть в качестве приданого, стояли беспокойные земли на границе Волиссии, Стратисса и Тририхта, от которых волисский король мечтал с выгодой для себя избавиться, а от Стратисса ждали льготных торговых соглашений, а также новых гарантий военного союза в случае повторного нападения со стороны Оурии. Ради последнего Его Величество дочку бы и тририхтскому колдуну отдал, но у того уже по слухам было пять жён, преждевременно умерших, а оказаться шестой жертвой Файна не желала.
Впрочем, меня эти политические перипетии не волновали так, как возможная встреча с родственниками. Я знала, что где-то на севере Стратисса у меня должна быть бабушка, поговаривали, что даже княжеского рода. Моя мать была её единственной дочерью, но в возрасте шестнадцати лет её похитили тририхтские горцы — если их правитель и был причастен к похищению, то скрыл это достаточно хорошо. Впрочем, у колдуна для этого было множество возможностей. От разбойников мою мать спас случайно оказавшийся в тех местах отец, который хотел вернуть девушку домой, но этому та уже сама воспротивилась. Всеми правдами и неправдами — так говорила мама, отец же уверял, что влюбился в дикую княжну с первого взгляда — она последовала за ним в Волиссию, где и вышла за него замуж. Княгиня, говорили, впала в неистовство — отец был не самого знатного рода, всего лишь барон, которым, впрочем, и остался до конца своей жизни, несмотря на все воинские заслуги, к тому же родителям никак не удавалось родить здорового ребёнка, у меня было трое мертворождённых братьев — и отлучила дочь от семьи. И только через пятнадцать лет родилась я, но уже мама плохо пережила эти роды, постоянно болела и умерла, когда мне было восемь. Отца смерть матери сильно подкосила, хотя он и не показывал этого явно, а как раз в это время и случился оурийский набег.