— Хочешь сказать, эта штуковина поможет мне понимать вашу речь? — догадалась девушка. — Ладно, так и быть, давай сюда. Рискну здоровьем.
Она взяла из бледной холодной ладони остроухого горошину, закинула в рот, проглотила, не жуя, и запила мятным напитком.
Мужчина чуть расслабился, полез в карман жилетки и извлек из него коробочку. В коробочке оказались небольшие, ограненные в форме шариков, кристаллики. Один из них мужчина вставил себе в ухо, другой предложил Злате, жестом показывая, чтобы она сделала то же самое. Златка послушно взяла шарик и засунула в ухо. Остальные два шарика достались смуглому амбалу и зеленоглазому рыжику.
Эльф встал, поклонился и заговорил…
…Эльф встал, поклонился и заговорил.
Злата с удовольствием отметила, что прекрасно понимает обращенные к ней слова:
— Приветствую тебя, Луч Сиятельной Праматери! Ты осветила своим присутствием мое скромное жилище и подарила мне счастье называться твоим первым супругом! Зови меня Дагрон.
Остроухий замер, ожидая ответа.
— Что? Супругом? — изумилась Злата. — Это когда это я за тебя замуж выйти успела?!
Остроухий прикрыл глаза. Сжал кулаки. Вдохнул-выдохнул.
— Сегодня, — ответил коротко. — Во время обряда поклонения Сиятельной Праматери.
— Не припоминаю, чтобы я давала свое согласие, — нахмурила бровки Злата. — Праматерь-то не разозлится, что затащил меня под венец обманом?
Мужчина, и без того хорошим цветом лица не отличавшийся, от этих слов стал даже не бледным, а каким-то серым…
— Возможно, — с трудом выдавил он, — когда ты лучше разберешься в том, что происходит, твое отношение к браку со мной изменится.
— Ладно. Не будем пороть горячку, — покладисто кивнула девушка. — Меня Злата зовут. Злата Воскобойникова.
Мужчина поклонился и снова замер.
— Может, присядешь? — предложила Златка.
— Благодарю, Луч Сиятельной Праматери…
Эльф уселся и продолжил сверлить девушку взглядом — тяжелым, черным, немигающим. Правда, на нее этот взгляд не произвел особого впечатления. Заведующий кафедрой политологии в университете, где училась Злата, обладал взглядом не менее пронизывающим, так что за годы учебы у девушки выработался прочный иммунитет к попыткам продавить гибкую студенческую совесть суровыми взорами.
Исключительно по привычке Злата изобразила на своем личике искреннее простодушие, мило похлопала ресничками, внутренне усмехаясь тому, как сжимаются до скрипа зубы остроухого, и повернулась к смуглокожему амбалу. Тот, словно только того и ждал, тут же подскочил, поклонился и заговорил:
— Позволь представиться, о Луч Сиятельной Праматери по имени Злата. Я — Сандгрон. Милостью Праматери — твой второй супруг.