Замолкнув, шкафообразный амбал воззрился на девушку выжидающе.
— Прости, красавчик, — развела Златка руками, — но я тебя совсем не понимаю.
Мужчина снова прикрыл глаза и задышал часто, пытаясь справиться с бурей каких-то эмоций. Плечи его поникли. Протянутая к девушке рука сжалась в кулак так, что коротко остриженные ногти впились в огрубелую кожу, раня ее до крови. Губы мужчины побелели. Он начал медленно отклоняться корпусом назад, собираясь, видимо, встать.
— Да погоди ты! — буркнула Златка, поймала напряженную руку мужчины, потянула к себе.
Смуглявый амбал подчинился беспрекословно: медленно, через силу, разжал кулак. Недоверчиво, напряженно глядя на девушку, позволил ей самостоятельно приложить его ладонь к своей щеке. А когда его жесткие, явно знакомые с тяжелой работой, пальцы коснулись нежной девичьей кожи, испустил такой стон, что Златку пробрало аж до того самого места, на котором она сидела.
Правда, дальше все снова пошло как по писаному: обласкав ее лицо, мужчина улегся на землю, прижавшись боком к ее бедру, и, поймав руку девушки, потянул ее к чреслам, предлагая прикоснуться к себе. Златка и тут противиться не стала. Ею овладел исследовательский интерес: а чем закончится этот ритуал? Неужто этот шкафообразный тоже оденется и уйдет в партер — смотреть представление, участником которого успел побывать?
Предположения девушки оправдались в полной мере: с дикими рыками излив семя в собственную ладонь, которая могла бы заменить ковш экскаватора, смуглявый амбал приложил руку к песку, продемонстрировал девушке сухую и чистую ладонь, проговорил что-то торжественное и двинулся прочь.
Правда, перед тем как уйти, взял ее за руку обеими своими лопатообразными ладонями. Заглянул в глаза. И, казалось, уже готов был схватить ее и потащить прочь с арены — но… не посмел. Не без труда заставил себя высвободить ее пальчики, вздохнул тоскливо и пошел собирать свои разбросанные по песку одежды. А облачившись, подошел к бледнолицему незнакомцу. Мужчины встали, раскланялись друг с другом, пообнимались, побили себя кулаками в грудь — и уселись рядышком.
«Да ешкин же кот! — воскликнула про себя Златка. — Это просто цирк какой-то! Интересно, сколько их тут еще? Они все собираются мне свои обнаженные достоинства демонстрировать?»
И тут за ее левым плечом раздался шелест листвы и поскрипывание ветвей. Чувствуя, что ею овладевает какое-то безумное веселье, Златка развернулась в сторону шума…
«А вот и третий», — сказала она себе, разглядывая очередного мужчину, ступившего на белый песок арены.