Мужчина выглядел взволнованным и очень искренним, когда произносил эти слова. И Фая поверила. Растаяла, повеселела, улыбнулась чуть смущенно:
— Я верю вам, Федор Андреевич. Это вы простите, что я взялась сравнивать вас со своим бывшим. Вы — совсем другой…
Лукьянов чуть грустно усмехнулся:
— Во всяком случае, натравливать на женщину отмороженного на всю голову наркомана я не стал бы, даже если бы она взорвала мою жизнь и оставила ее всю в руинах…
Фифа снова помрачнела:
— Да, для меня поступок Славика был полной неожиданностью. Вообще не представляю, как он до такого додумался. И… я понимаю, что я первая об этом заговорила, но давайте больше не будем вспоминать наших бывших и портить себе этот вечер!
— Я только рад поддержать ваше предложение, — вздохнул с облегчением Федор, — и еще: вы можете обращаться ко мне просто по имени и на «ты». Мне будет приятно.
— Хорошо, Федор, вы… ты… тоже можешь отказаться от официоза.
Возникшую неловкость скрасил вовремя подошедший официант с меню и картой вин.
— Я, наверное, вино не буду, — засомневалась Фаина.
С переносимостью алкоголя у нее все было в порядке, и обычно она не отказывалась от бокала шампанского или от нескольких глотков хорошего вина. Но разве можно вино беременным? Фая как-то даже не задавалась этим вопросом, так что теперь растерялась.
— Не отказывайся, Фаина, — подбодрил ее Лукьянов. — Я читал, что полбокала хорошего красного вина пару раз в неделю не причинят вреда ни будущей маме, ни малышу, и даже принесут пользу, потому что правильное вино из красного винограда содержит какие-то полезные для кроветворения вещества.
— Ну, если так, — сдалась Фифа, — я, пожалуй, не откажусь от Мерло.
Фаина не смогла себе отказать в желании полакомиться любимым салатом «Цезарь» с куриным филе и говяжьим стейком на гриле.
— Хороший выбор, — согласился Федор. — Я, пожалуй, возьму то же самое.
Пока Федор делал заказ, его спутница снова погрустнела и как-то отдалилась. Обнаружив это, Лукьянов закрыл на мгновение глаза, чтобы справиться с чувством, близким к отчаянию. В общении с Фифой он чувствовал себя даже не сапером, медленно передвигающимся по минному полю, а, скорее, кроликом в половодье, скачущим со льдины на льдину.
— Снова вспомнилось что-то неприятное? — обратился мужчина к Фае.
Филимонова отвечать не хотела. Это было видно по тому, как она отодвинулась, как скрестила перед собой руки на столе, словно закрываясь от вопроса. Федор не стал давить, выспрашивать. Но и забирать свой вопрос обратно не торопился. Просто держал паузу, давая девушке время на что-либо решиться. И Фаина не подвела. Набралась храбрости и призналась: