— Тогда, наверное, для начала заглянем на кухню, — Фаине было любопытно взглянуть на сердце этого дома. — Может, заодно и воды мне нальешь? Что-то я пить захотела, пока добиралась сюда.
— Прости, Фая, — тут же всполошился Федор. — Я так отвык принимать гостей, что даже не сообразил предложить тебе чай или кофе…
— Это не страшно. Главное — вовремя исправиться, — подмигнула девушка.
— Тогда сегодня я ухаживаю за тобой — на правах хозяина. Ты-то меня чаем уже дважды отпаивала!
— А вот возьму и соглашусь, — Фаина и сама не замечала, что начала флиртовать и заигрывать с Лукьяновым. — Вау! — открыла она рот, переступив порог…
Квартира самой Фаины имела современную улучшенную планировку, и на размеры своей кухни девушка никогда не жаловалась. Площадь кухни в доме Федора не сказать, что потрясала воображение, но была, на глазок, раза в два больше. Но главное не это.
Центром композиции, представшей глазам Фифы, был кухонный гарнитур, и вот он-то и вызвал удивленное восклицание. Слишком уж неожиданно ярким, насыщенным был темно-красный, переходящий в коричневый, цвет фасадов мебели. С этим сочным колером прекрасно гармонировала столешница. Фая не поверила глазам, подошла, погладила, а потом и поцарапала ногтем светлую, оттенка песка на пляже, поверхность, испещренную розоватыми и буро-красными вкраплениями.
— Натуральный камень?
— Да, гранит, — кивнул Лукьянов. — А почему «Вау»?
— Неожиданный выбор цвета…
Фаине и правда казалось, что сдержанный и довольно закрытый, судя по его поведению, директор компании InSecT должен предпочитать спокойные неброские цвета и оттенки. Но теперь она поняла, что слишком мало знает этого мужчину и поспешила с выводами.
— Так почему красный? — с интересом взглянула девушка на своего визави.
Лукьянов отвечать не спешил: пустил воду через фильтр, наполнил чайник, поставил его на конфорку, включил газ и только после этого со вздохом признался:
— Это память… о родителях. В нашем доме, где мы жили до их… гибели… была мебель практически такого же оттенка. Мама очень любила принимать там самых близких друзей и родственников, устраивать ужины и чаепития.
— Думаю, в доме твоих родителей было тепло и уютно, — мягко отозвалась Фая, про себя в очередной раз поражаясь тому, насколько трепетно относится Лукьянов к воспоминаниям о погибших.
— Да. У нас был очень гостеприимный дом, я знал почти всех сотрудников мамы и папы. Они работали вместе.
— Понятно. А у меня мама была учительницей начальных классов, — Фае тоже стало грустно: как бы она хотела, чтобы в детстве у нее была возможность хоть недолго пожить полной семьей.