Неожиданно мне стало жаль несчастного упрямца. Раритетный аппарат был искренне привязан к своей хозяйке, много лет служил ей и хорошо выполнял свою работу, а потом, когда иссяк портал, вдруг оказался никому не нужным. Наверное, у любого бы испортился характер.
– Должен предупредить, что являюсь ценной антикварной вещью, – продолжал выступать телефон. Голос его срывался на фальцет. – Вы не можете меня разбить. Это противозаконно.
– Ценной, говоришь? – ухмыльнулся Рич. – Вот и отлично. Лерочкина подруга Людмила знает хорошего антиквара. Сдадим тебя – и вся недолга!
– Вы не сделаете этого!
Трубка подпрыгнула на рычаге и тоненько звякнула.
– Это еще почему? – деланно удивился Рич.
– Я… Я… – от возмущения телефон начал заикаться. – Я не позволю! Это произвол! Я прослужил в этом доме больше полувека, а вы…
– Подумаешь! – фыркнул кот. – Я, между прочим, служу семейству Олдэни уже сто пятьдесят лет – и что?
– Враки! – выдал аппарат. – Коты столько не живут.
– Ты назвал меня котом?!
Ричард поднялся на задние лапы, шерсть его встала дыбом, глаза потемнели.
– Ты! Никчемное существо!
– Хватит, Рич, – я подхватила разошедшегося верона под пузо и прижала к себе. – Оставь телефон в покое. Пусть живет.
Пушистый хитрец тут же растекся по моим рукам, свесил хвост и прижмурил глаза.
– Не бойся, никому я тебя не отдам и не уничтожу, – сказала я телефону. – Считай, что, как портал, ты просто вышел на пенсию. А твою прямую работу никто не отменял. Звонить-то ты можешь?
– Могу, – растерянно посмотрел на меня аппарат.
– Вот и звони, – подмигнула я ему.
В этот момент в холле показались драконы, несущие на покрывале Бергмана. Лицо Карла выглядело почти прозрачным, губы обметало белым налетом, нос заострился и его крылья отливали синевой.
Сердце заныло от жалости.
– Мария, открывай! – попросила я свою нарисованную подругу.
Картина медленно растворилась в воздухе, оставив вместо себя тонкую дымку перехода.
Мужчины осторожно перенесли Бергмана на другую сторону. Я, не выпуская Ричарда из рук, шагнула вслед за ними. Серый туман казался плотным и живым: он обволакивал тело, слегка сдавливал виски, проникал в душу беспристрастным судьей. Секунда – и мы с Ричардом оказались на светлом каменном полу иномирного дома.
– Свершилось, – тихо произнес Стахов, останавливаясь в центре холла и оглядываясь по сторонам.
Облик разухабистого мачо сполз с него, как шелуха. Передо мной стоял тот самый воин, которого я видела однажды у калитки: суровый, с твердым взглядом золотистых глаз и идеальной выправкой. Одежда Лекса тоже претерпела изменения. Вместо джинсов и рубашки на нем оказался черный военный китель, с какими-то непонятными нашивками на груди, и узкие брюки с лампасами. Эта форма шла дракону необычайно.