– Позвольте представиться, Леонард Веннер, первый секретарь гильдии магов. Это мои помощники – Эрик Райнер и Клаус Штолль. Лорд Сэливан сказал, что вы нуждаетесь в нашей помощи?
– Да. Нужно наладить работу портала, – кивнула в ответ.
– Сделаем все, что сможем, – улыбнулся Леонард, и на его щеках заиграли ямочки.
Бородатый гоблин! Сразу вспомнился рыжий, с такой же обаятельной улыбкой…
– Следуйте за мной, – резко сказала магам и пошла в дом.
Настроение испортилось, так и не успев подняться.
– Весь второй этаж в вашем распоряжении, – проведя военных через портал, кивнула на лестницу, но сама с ними не пошла.
Не хотела мешать, да и видеть улыбку Леонарда было слишком больно. Проклятые ямочки…
Весь день маги восстанавливали утраченный когда-то магический коридор, а я продумывала систему оплаты, разбирала тетушкину бухгалтерию и старалась не вспоминать о подлом обманщике. Получалось так себе. Вернее, с работой я разобралась легко, а вот с воспоминаниями…
Рич все время был рядом, но помалкивал. Только смотрел жалобно и вздыхал.
– Лерочка, на сегодня все, больше никого не осталось, – доложила Мария, когда через портал перешел последний из списка.
– Наконец-то, – пробормотала в ответ. – Шляются тут целый день, никакого покоя.
Машенька смущенно кашлянула.
– Что? – недовольно посмотрела на привратницу.
– Да нет, ничего, – смутилась та.
– Нет, ты уж скажи, что происходит!
Не знаю, какой бес в меня вселился, но мне до ужаса хотелось поскандалить.
– Вижу я, как ты на меня косишься, – голос прозвучал резко.
– Ладно, скажу, – настороженно ответила Самойлова. – Только ты сначала к зеркалу подойди.
– Зачем?
– Надо, – уперлась Мария.
Я хмыкнула и выполнила ее условие.
– Кого ты там видишь? – спросила Самойлова.
– Что значит, кого? Себя, разумеется.
– Да? А я вижу Леокадию Сумарокову, – с вызовом сказала Машенька. – Злую, эгоистичную и жестокую.
– Ничего подобного! – послышался с комода скрипучий голос. – Леокадия Серафимовна всегда по справедливости поступала: что заслужил – то и получи. Очень правильная была женщина.
Старый телефон возмущенно дернулся, и трубка громко тренькнула.
– Молчи уже, – отмахнулась от него Самойлова, но я их не слышала.
Смотрела на свое отражение и не могла понять, когда успела так измениться. Губы сложены в презрительную усмешку, глаза ледяные, между бровями суровая морщинка. Господи, да что со мной такое?
– Офигеть! – пробормотала вполголоса и повернулась к Самойловой. – Это что, я такая и есть?
– Теперь видишь? – ответила та.
– Рич? – я перевела взгляд на верона.
– Прости, Лерочка, – развел лапами кот. – Но я все равно тебя люблю, – поторопился он сгладить впечатление от своих слов.