— Почему вы так легко это восприняли?
Линед пожал плечами:
— Да кто ж сказал, что легко? Просто, не все эмоции могут быть показаны. Как вы думаете, Алиса, легко быть мужем-чудовищем? Я из кожи вон лез, чтобы Ильсин не ощущала себя жертвой. Знаете, кто первый пришел за супружеским долгом? Она. Она приходила ко мне снова и снова до тех пор, пока не забеременела. И после этого прекратила всяческое общение. Приветствие сквозь зубы утром, пожелание темной ночи вечером. Но ведь это ее сестра передала ей печати. Не я. На самом деле, до недавнего времени, я еще сомневался. Но удалось найти книгу, по которой Иварис проделала расчеты. Правда, чем она руководствовалась при этом по-прежнему неизвестно.
Он замолчал. Я смотрела ему в глаза и не видела там ничего. Как будто где-то внутри он опустил шлюзы, запер эмоции и на мир теперь смотрит ледяная пустота.
— А в итоге моя жена решилась умереть и воскреснуть. Умереть, мать его так, и воскреснуть! Из десяти рискнувших возвращается только трое. Из этих троих сохраняет разум только один. И она пошла на это. Кем я был в ее глазах? И почему?
— Я не знаю, насколько можно верить Лийкхану и вообще всему, — тихо-тихо сказала я, — но, кажется, у нее не оставалось выбора. Она начала сходить с ума. Ведь у нее не было ни магии, ни волчицы.
— Да, над феноменом исчезнувшей волчицы бились лучшие умы Совета Магов, — кивнул Линед.
— Тут я тоже не очень понимаю, но Ильсин отправила Умфру искать волка Лийкхана. И восемь лет Умфра где-то болталась. Именно за эти восемь лет Ильсин стала картрис.
— Потому что оборотень без второй ипостаси полностью погружается в магию, — ошеломленно выдохнул король. — И ни одному высоколобому кретину из Совета Магов не пришло это в голову. Как же, ведь вторую ипостась можно потерять из-за травм или потрясений. А в то, что зверя можно отослать… Никто и мысли такой не допустил.
Я рискнула и протянула руку, сжала его ладонь и едва слышно произнесла:
— Она была вам верна. Не знаю, что будет, когда она вернется, но до этого она была вам верна.
— Когда она вернется, — хмыкнул Линед, — это будет уже не мое дело. Зверолюды, надо же.
— Их уничтожат?
— Нет, эти россказни нужны для того, чтобы молодежь не занималась ерундой. Такой оборот ничего не дает. Только если оборотень действительно умирает, тогда да, есть смысл. А так абсолютно незачем.
Он немного оттаял.
— Тогда, наверное, мы никуда не поедем? Я про озера.
— Я уже обрадовал детей. Они еще маленькие, но обманывать нехорошо. Вы можете не ездить, Алиса.
— Да нет, я с удовольствием, — отозвалась я.