Из меня будто воздух выпустили. Пожалуйста, пусть они снимут печати до того, как произойдет непоправимое. Пожалуйста. Я… Пора признать, я не хочу уходить. И гори синим пламенем мое тело в больнице, и квартира, и даже денежный счет! Хотя я бы навестила свой мир, исключительно ради собрания книг. Не больше.
Леди Иссинель вдруг замолчала и настороженно замерла. Подскочила на ноги, как-то странно сгорбилась и в ее правой руке появился сгусток зеленоватого света.
— Что случилось?
— Там кто-то дышит, я слышу.
— Уже хорошо, значит живой, — пошутила я.
Внезапно ведущая в коридор дверь распахнулась и в гостиную короля важной походкой вошел… Мой трюльен?!
— Это что?! Мэврис?
— Видимо об этом тебе король не сказал, — рассмеялась я. — Это мой трюльен, я поделилась с ним силой.
— Очевидно, — Тайла втянула свет внутрь себя, — что силы вы не пожалели.
— Переодень меня скорее, — я встала перед трюльеном.
Зеркальщик широко улыбнулся и пророкотал:
— Я знал, что ты без меня беспомощна. Какое платье желаешь?
— Любое.
Секунда и вокруг меня будто закружился слабый ветерок. Открываю глаза и вижу свое отражение — сине-серебряное парчовое платье, аметистовое колье на шее и легкий макияж на лице. Как же хорошо, когда Зеркальщик рядом.
И как удивительно, что удержать в уме момент с отравленным соком все сложнее и сложнее. Это меня больше не тревожит, как будто бы все образуется. Я даже не могу вспомнить, на какой полке стоит та обманка.
— У меня сплошь хорошие новости, — довольно произнес дух и тяжело вздохнул, — но чувствую, что в спальню мне не войти. Или я могу сломать дверь?
— Ломай, — я махнула рукой, — что уж теперь, эту-то надломил.
Стоит признать, что походка у трюльена была не слишком грациозной. И пусть он стал как будто резиновым, гуттаперчевым, он все равно остался мебелью. Так что я, тихонько прикрыв губы ладонью, наблюдала за ним и посмеивалась.
— Что за новости? — я пошла следом за ним.
— Я распоряжусь насчет обеда и прикажу восстановить дверь, — сказала Тайла и вышла.
— А леди Иссинель правильно сказала. Правда она не слышала разговора Ильсин и Линеда.
— Хм?
Зеркальщик расхохотался, закружил по зеркалу свои дымные кольца и я явственно услышала знакомые голоса:
— Ты должен…
— Не забывайте, леди Безымянная, что я король Траарна, а вы пока что еще неизвестны миру.
— Лин, это не смешно. Я твоя жена и имею право на уважение.
— Ты потеряла его еще когда Ардею отпаивали слезами Богини. Да-да, после твоего ритуала.
— Я мать и имела право, — и ведь у нее даже не дрогнул голос. — И говорим мы сейчас не об этом. Я хочу назад свое имя.