«Ну вот что ты…», — ругнулась на себя, опускаясь в джакузи, прикрывая глаза, пытаясь разобраться, что именно ее больше всего беспокоит. Узурпатор, конец лелеемой политики невмешательства, глобальное зло?
Легкий всплеск воды отвлек от размышлений: Рихард опустился рядом, молча прижал ее к себе.
«Да чтоб тебя, — сопротивляться этому мужчине было абсолютно бесполезно. Блоссом, чуть развернувшись, скорее коснулась пухлых теплых губ: с привкусом мяты — его любимая добавка. Мужчина углубил поцелуй, и она с готовностью отозвалась. Даже вековой лед растает от таких ласк. — Да чтоб тебя», — повторилась она.
— Завтра я пойду с вами, — прервавшись, не спрашивает, констатирует он.
А Блосс окутывает липкий страх. Вот главная проблема.
— Не пойдешь.
— Пойду! — повторяет с нажимом. — Сама слышала, на этом, как его там, Регуле я выживу.
— На Регуле — да. А в мятеже?
Горячая вода начала стынуть быстрее обычного, но Ричи словно не придает этому значения.
— Так перемести меня на бывшую работу, возьму там брони-жилет, или со своей планеты принеси! У вас же есть брони-жилеты?
Он выходит из джакузи, обматывается полотенцем.
— Мы мирная раса! — заводится Блосс, под потолком начинают кружить снежинки.
— И?! — жестикулирует Рихард.
— И есть у нас аналог, — зло, с неохотой признается Блосс. Снежинки превращаются в лед на потолке, а она с Рихардом прожигают друг друга взглядами.
— Я тебе говорила, что вернусь, — Блоссом резко встает, вода стекает по телу, как будто плачет. — Так я возвращаюсь! Всё, конец! Я в свой мир!
Рихард качает головой, берет полотенце, обматывает ее и вынимает из воды.
— Отпусти!
— Не отпущу!
Выносит на руках. Сильнее обычного прижимает к кровати.
— Не пущу, — повторяет и закрывает губы поцелуем.
«Угораздило с тобой связаться, инопланетный мой».
— Принесу я тебе брони-жилет, — сдается Блоссом. Любовь и злость переплетаются в душе. — Наши надежнее и легче, — вновь с неохотой добавляет она.
* * *
— Бабуль, прости, что так поздно, — Лена осторожно зашла ну кухню.
Бабушка отложила газету, поправила очки и тепло улыбнулась.
— Да, разве я молодой не была, разве не понимаю, — мягко проговорила она.
Лена скорее подошла к плите, чтобы бабушка не заметила навернувшихся слез, и зажгла газ, подавляя скорее всю боль.
— Мария Владимировна, — услышала она голос Сергея, также зашедшего на кухню, — не ругайтесь, но у нас с Леной были важные дела. И, — он на миг запнулся, — мы хотим на несколько дней уехать из города. В Ленином институте я обо всем договорился.
«Врун».
Хотелось вдарить этого колдуна, выместить на нем все, пускай и незаслуженно, но Лена сделала вид, что занята завариванием чая. «В конце концов, он ради тебя старается, рискует», — не вовремя заговорила совесть.