Когда папа стал устраиваться поудобнее, откинувшись на спинку кресла, и вытащил подставку для ног, я поняла, что он уже устал от фильма и, скорее всего, уснет через пару минут. Я все еще смотрела в его сторону, когда ощутила прикосновение пальца к лону. У меня вырвался какой-то сдавленный звук, и я умоляюще посмотрела на Брандта, прося больше так не делать. Но он просто одарил меня мальчишеской улыбкой и пробрался под хлопковую ткань. Я надела кружевные трусики, которые, без сомнения, моментально намокли. Брандт проверил пальцем материал и стал скользить им вдоль половых губ. Я заерзала.
Что если папа увидит, чем мы занимались?
Он надерет задницу Брандту? Или побьет мою?
Я вообразила папино красное и разъяренное лицо, но все испарилось, как только Брандт отодвинул кружева в сторону и погрузил в меня кончик пальца. Я уже вся намокла и поняла это, когда его палец легко скользнул в меня глубже. Я снова посмотрела на Брандта, и он поймал мой взгляд. В его глазах было что-то дикое.
– Раздвинь ноги, – прошептал он так, чтобы я его услышала, но не достаточно громко, чтобы перебить шум фильма.
Я вздохнула, но все же подчинилась. Брандт снова толкнулся в меня пальцем, и я выгнула спину. Я бы никогда и за миллион лет не догадалась, проснувшись этим утром, что вечером в моем лоне окажется палец лучшего друга моего отца, погруженный по самую костяшку. Пока я привыкала к ощущениям, большой палец Брандта надавил на мой клитор. Я судорожно вздохнула. В зеленых глазах мелькнуло предостережение. Он будто говорил: «Тише, малышка».
Прикусив губу, я понимающе кивнула. Брандт стал массировать клитор пальцем, и это было так восхитительно, что мое тело было готово воспламениться. Когда Келлан целовал меня, лаская пальцами, я ни разу не кончала. Я достигала оргазма только сама и лишь пару раз, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что меня заставлял чувствовать Брандт. Он будто подталкивал меня все ближе и ближе к краю обрыва.
– Компьютерная графика, – проворчал папа.
Я удивленно вскрикнула, поскольку считала, что он уже спал. Брандт замедлил движения, но не остановился.
– Перестань болтать, – в притворном возмущении ответил Брандт. – Ты мешаешь смотреть кино.
И снова отец показал ему средний палец.
– И все же это графика. Не реальность.
Движения Брандта стали резче, и я напряглась. Он просунул в меня еще один палец. Мне нравилось, как мое тело растягивалось, стараясь к нему приспособиться. А потом, казалось, он подогнул пальцы еще сильнее и надавил внутри на какую-то точку, что заставило меня дернуться от удовольствия. Брандт обжег меня взглядом, продолжая орудовать в моей киске, совсем не обращая внимания на папу, сидевшего неподалеку.