У Кажо комиссар пробыл целых два часа. Эжен, в шелковой пижаме, наедине с Фернандой, ест сейчас, наверное, запоздалый первый завтрак. Интересно, где теперь достойная мамаша Филиппа?
Вдруг на лестнице послышались шаги. В дверь неистово забарабанили. Кажо посмотрел Мегрэ в глаза, потом уставился на свой пистолет, по-прежнему лежавший на бюро, взял его и пошел открывать.
Комиссар сунул руку в револьверный карман и застыл посреди комнаты.
— Что происходит? — донесся из прихожей голос Эжена.
Они с Кажо были уже в дверях кабинета. Позади послышались еще чьи-то шаги. Это была Фернанда, с изумлением воззрившаяся на Мегрэ.
— Что… — повторил Эжен.
У подъезда дома, пронзительно взвизгнув тормозами, остановилось такси.
Эжен ринулся к окну.
— Я же говорил!.. — прорычал он.
Агенты, наблюдавшие за квартирой Фернанды и пустившиеся вслед за парочкой, выскочили на тротуар.
Кажо не двигался. Держа пистолет в руке, он размышлял.
— Зачем ты приехал?
Он обращался к Эжену, но тот уже раскрыл рот:
— Я четыре раза звонил и…
Мегрэ медленно отступил и прижался спиной к стене.
При слове «звонил» Кажо взглянул на телефон. В ту же секунду грохнул выстрел, в комнате запахло порохом, и по полу поползло синеватое облачко.
Пуля Мегрэ задела кисть Кажо, выбив у него пистолет.
— Ни с места! — скомандовал комиссар, не опуская оружия.
Кажо окаменел. Во рту у него еще оставалась конфетка, правая щека была оттопырена, и он не решался шелохнуться.
Вверх по лестнице бежали люди.
— Открой, Фернанда, — распорядился Мегрэ.
Не зная, повиноваться ей или нет, она взглянула на Эжена, но ее любовник упорно смотрел себе под ноги.
Тогда она покорно пересекла прихожую, сняла цепочку, повернула ключ в замке.
Из раны Кажо капля за каплей текла кровь, с легким шумом падая на ковер, где расплывалось коричневое пятно.
Вдруг — Мегрэ не успел даже пошевелиться — Эжен метнулся к окну, высадил стекло и прыгнул в пустоту.
Улицу огласили крики, Эжен грохнулся на крышу остановившегося такси, скатился наземь и ринулся в направлении улицы Дам.
В тот же момент в дверях выросли два инспектора.
— Что здесь происходит? — обратились они к Мегрэ.
— Ничего. Арестуйте Кажо, на которого у вас выписано постановление. Коллег внизу оставили?
— Нет.
Фернанда, ничего не понимая, остолбенело взирала на распахнутое окно.
— Значит, он долго пробудет в бегах.
С этими словами Мегрэ подобрал деревянный кусочек и сунул его в карман. Он видел: с Кажо что-то творится, хотя, впрочем, ничего серьезного. Нотариус действительно обмяк, рухнул на ковер и застыл. Можно было не сомневаться: он потерял сознание, услышав, как каплет его собственная кровь.