Мама, как и обещала, распрощалась с нами у подъезда, по-прежнему называя Нику Ларочкой, и мы поднялись наверх.
— Проходи, чувствуй себя как дома, — скороговоркой отбарабанил я и похолодел: приглашать Нику в мою комнату было никак нельзя.
— Э-э… — замялся я. — Минутку, я сейчас.
Я метнулся к себе. Да уж, этот свинарник никому нельзя показывать, и в первую очередь девушке, которая тебе нравится.
Можно ли убраться в комнате за десять секунд? С учетом того, сколько дней я этого не делал, задача была из разряда «Mission: impossible».
Быстро скатав постель, я сунул ее в диван.
— Присаживайся, пожалуйста.
Тарелку с остатками бутерброда я переставил на подоконник, спрятав за шторой. Подозрительные пятна на столе были замаскированы учебником истории, он по размеру больше остальных. Ворох одежды, живописно раскиданный на кресле, отправился в шкаф, его место заняли валяющиеся на полу книги. В шкаф последовали и валявшиеся на ковре носки. Ух! И Том Круз не справился бы лучше.
Ника с любопытством рассматривала книги из моей невеликой библиотечки, марвеловские постеры на стене, учебники. Я не стал ей мешать. Быстро нашел чистую рубашку и рванул в ванную переодеваться.
— Чистенько, но тесненько, — прозвучало за моей спиной ворчание. — Молодец, справился.
Хаски с любопытством крутил головой, труся следом за мной. Я запустил в него тапок:
— Не наглей! Вот постелю тебе как настоящему псу лежанку в коридоре, узнаешь, что такое на самом деле тесненько.
Пес застыл на месте, его морда посерьезнела.
— Ты думаешь, мне разрешат остаться с тобой, когда все закончится?
Мне показалось, что его голос дрогнул, а потом пришло понимание: я так привык к хаски за эти дни, что даже забыл, что он не настоящий — какая-то там супер-голограмма, данная мне в ощущениях. Он ведь не принадлежит мне! Я даже похолодел от этой мысли. Хотелось отшутиться, но ничего, подобающее случаю, не приходило в голову.
— Ты бы хотел, чтобы я остался? — вдруг спросил пес.
— Еще бы! — мысленно закричал я. — Ты — просто идеальная собака: не ешь, не гадишь, не дерешься с дворовыми псами. И выгуливать тебя по утрам не нужно.
— Я серьезно.
Он действительно был серьезен.
Я подошел к хаски и, усевшись рядом на пол, обнял его за шею и прижал к себе.
— Если серьезно, то сегодня ты учил меня, что не надо ждать конца света, чтобы сказать близкому существу о своих чувствах. Вот и говорю тебе сейчас.
Донельзя сентиментальную сцену прервала Ника.
— Если ты не передумал, то нам пора, — сказала она. — Я беспокоюсь за форпост.
— Минуточку.
Я бросился на кухню. Быстро сделал бутерброд, вынув из холодильника пару котлет, переставил чашку на сушилку.