— А полиция постояльцев той гостиницы, что напротив, опрашивала?
— Да, к сожалению, никто возле окна не стоял, но вы расскажите про старушку. Верю, у вас это получится.
— Хорошо.
— И еще скажите Ярославе, прибывшей родственнице, что ей все-таки придется задержаться. Хотя бы для того, чтобы она написала отказ от наследства, если она, конечно, не передумала.
— Но ей же и так наследство не светит, — не поняла я, зачем отказываться от того, чего и так нет.
— А вы все-таки скажите, — попросил адвокат, — и обязательно при свидетелях. Еще посоветуйте ей хорошо подумать перед тем, как написать отказ.
В знак согласия я кивнула. Аристарх Бенедиктович оставил официанту деньги за кофе и выжидающе посмотрел на меня, мол, я ухожу или остаюсь?
— Мне тоже пора, — сказала я.
План Меркурьева показался мне не самым лучшим. Допустим, скажу я Ярославе, что ей необходимо остаться. Она пойдет в адвокатскую контору и там ей сообщат, что никакое наследство ей не причитается.
А что касается старушки, якобы видевшей, как убивают Ольгу, так это вообще полный бред. Хотя гардины в номерах и прозрачные, но сами окошки узенькие. Что через них можно разглядеть? Это раз. А два — старушки, как правило, видят не очень хорошо. Валерий со Стасом, и Дмитрий с Викторией на дураков не похожи. Если на ком-то из них грех и лежит, то он все равно сообразит, что свидетеля, считай, и нет — старушке вполне могло и привидеться. На что рассчитывает Аристарх Бенедиктович? Что кто-то из этой четверки пойдет убивать свидетельницу, не дожидаясь очной ставки?
Кстати, надо бы самой посмотреть в окно. Что там вообще можно увидеть? Может, и не надо пока ничего говорить про «свидетеля», а придумать что-нибудь поинтересней?
«Компаньонку» я нашла в номере и сразу нарвалась на ее упреки:
— А меня с собой взять нельзя было? Как только ты убежала, Вика изобразила приступ мигрени, и они с Дмитрием ушли. Все разбрелись по своим номерам, мне даже не с кем было словом перемолвиться.
— Извини, я не болталась без дела.
— Ладно, не томи. Новости есть?
— Кроме той, что причиной смерти Ирины Аркадьевны стало отравление, никаких других новостей нет.
— Дай угадаю, ее отравили тем лекарством, которое я нашла на прикроватной тумбочке?
— А вот и нет! Меркурьев сообщил, что смерть вызвал другой лекарственный препарат, весьма специфического действия. Какой препарат не сказал, — предугадала я Степин вопрос.
— Плохо спрашивала, — недовольно пробурчала Степа. — И это все? Кого твой Меркурьев подозревает?
— Куропаткин не в счет. Стас и Валерий Меркурьева не заинтересовали. На Дмитрия и Викторию у него тоже какая-то непонятная реакция. Знаешь, он мне предложил сказать … — я выложила Степе просьбу адвоката. — Но я не уверена, что на «свидетеля» клюнут.