— Уже? А мы только заказали такси. Машина будет через пять минут, — удивился моей пунктуальности Валерий. — Вы не женщина, вы находка!
— Такси? А разве мы не прогуляемся?
— Куда? — сморщил нос Стас. — На набережную Роны? Я вас умоляю. Уверяю вас, в этих булыжниках нет ничего такого, чтобы о них бить ноги. Прогуляемся там, на набережной. Кстати, вы там были?
— Нет, — призналась я. — Мы с подругой только сегодня приехали. Представляете, нас селить не хотели?
— Кто? Он! — Стас указал взглядом на Анри, копошащегося за стойкой.
— Ну да. Мы договаривались с Ольгой Матвеевой не напрямую, а через общих знакомых. Заранее ничего не бронировали, потому что не знали, когда точно приедем. А тут такое… Еще Веня наш в клинику угодил. Какие уж тут прогулки по городу?
— А этот Веня вам кто? — ревниво нахмурился Валерий.
— Вениамин Куропаткин — наш парикмахер, вернее, стилист, как он любит представляться.
— Точно, стилист! Он же говорил. Только я думал, что стилист и парикмахер — не одно и тоже. Вообще странный у вас приятель! Не мужской, что ли, — хмыкнул Валерий и тут же осекся. — Ей богу, сорвалось. Не хотел обидеть вашего друга.
— Да ладно, — отмахнулась я. Что есть, то есть, Куропаткин часто вводит людей в недоумение своим отнюдь не мужским поведением. — Кстати, по дороге из клиники он кое-что нам успел рассказать о городе. Так что одна экскурсия у нас была. Вообще он хороший человек, добрый, отзывчивый. Например, сейчас пошел, чтобы заплатить за Орлова, поскольку того без оплаты за лечение не выпускают из клиники. И еще неизвестно, отдаст он деньги Вениамину или нет. Сумма-то не маленькая!
— А я бы за этого Орлова не платил, — пренебрежительно скривившись, признался Стас.
— Почему?
— А не понравился мне он. Не люблю прилипал. Пристал к Ольге как банный лист.
— А если она ему понравилась? Или у вас был повод усомниться в его искренности? — догадалась я.
— Был, — кивнул Стас. — Не люблю людей, которые приносят водку, чтобы выпить за знакомство, а сами не пьют ее.
— Как не пьет? — удивилась я. В словах Стаса была какая-то нестыковка. — Разве его не с белой горячкой забрали?
— Стас, ну зачем ты на человека наговариваешь? — возмутился Валерий. — С белой горячкой его забрали. Самой настоящей белой горячкой. Я сам видел, как он с человечками здоровался, — хохотнул мой собеседник.
— Да? Ну ладно, — не стал спорить Стас. — Наверное, он уже не мог пить.
— Ну да, конечно, только человек отказывается с тобой пить на брудершафт — сразу становится плохим. А может, он просто с мужиком не хотел целоваться?