— Анри, у меня болит голова. Нет ли у вас таблетки от головной боли?
— Я не пользуюсь таблетками. Мне всегда помогает горячий травяной чай. Могу заказать для вас. Вам принесут в номер.
— Нет, спасибо. Я попрошу таблетку у кого-нибудь из жильцов. Мои соотечественники любят возить с собой ворох лекарств.
Я действительно собиралась попросить таблетку от головной боли и не у кого-нибудь, а у Ярославы. Набравшись наглости, я постучала в комнату, которую прежде занимала Алина.
— Да-да, войдите, — ответила новая постоялица.
— Извините, что вас беспокою. Вы с дороги… — изобразив на лице смущение, я наполовину корпуса протиснулась в номер, — наверное, хотите отдохнуть? А тут я… — я влезла окончательно. Теперь выставить меня отсюда было бы крайне трудно. — У вас случайно не будет таблеточки от головной боли?
— Да, разумеется, — Ярослава наклонилась над открытым чемоданом и достала упаковку анальгина: — Не знаю, кому как, а мне помогает только анальгин. Берите, сколько хотите — лекарство копеечное.
— Спасибо, одной таблетки будет достаточно. День сегодня выдался тяжелый. Вы уж простите меня, но я случайно услышала, кто вы. Хочу выразить вам свои соболезнования. Ваша сестра была человеком тонкой души. Добрая, сердечная, отзывчивая… Она откликалась на любую просьбу. Никогда не забывала, где ее корни. Друзья ее боготворили. Нам будет очень не хватать ее. Как жаль, что лучшие всегда уходят первыми. Царство небесное и вечная память. Ох, боже мой, какая трагедия.
Мой поток красноречия иссяк, и я замолчала, соображая, что бы еще такого сказать доброго и проникновенного о покойной, которую, надо отметить, даже в глаза не видела.
Ярослава, воспользовавшись паузой, поблагодарила меня:
— Мне очень приятно, что вы так тепло отзываетесь о моей сестре. Вы ее давно знаете? Близко? Расскажите мне о ней.
— Ну что сказать? Сами знаете… — пробормотала я в неподдельном смущении.
— К сожалению, мы только собирались познакомиться, но не успели… — глаза Ярославы стали грустными и влажными. — Дело в том, что нас в детстве разлучили.
— Да? Простите, я не знала, что у Ольги была родная сестра. Она не упоминала о вас, и я подумала, что вы ее двоюродная сестра, хотя сходство, конечно, феноменальное. А вы, случайно, не близнецы?
— Нет, я младше сестры на три года. Нашу мать лишили родительских прав, когда мне был год, а Оле четыре. Меня поместили в Дом малютки — Оля попала в детский дом. Потом ее удочерили, а меня… Видимо, документы кое-какие потерялись, и о моем существовании приемные родители Ольги даже не догадывались.