Я выбираю ненависть (Минаева) - страница 3

Но правила, которые я сама себе установила, нарушать было как минимум не хорошо.

Сорвав печать, вытащила сложенный вчетверо лист белой бумаги и встряхнула. В воздухе запахло мускатным орехом и мятой — парфюмом, который так любил мой брат.

И через несколько мгновений я в очередной раз поняла, что интуиция — единственная вещь в этом мире, которая меня еще ни разу не подводила.

Император требовал немедленно явиться под его светло-серые очи. И чем «немедленнее», тем лучше.

Причину спешки не сообщил, чем разбудил во мне еще и любопытство.

А потом в дверь кабинета постучали.

— Да?

— Леди Лиара, ванна готова, — с поклоном произнесла светловолосая служанка, не переступая порога.

— Уже не нужно, — я встала из-за стола, собирала бумаги в одну большую стопку. — Подготовить дорожное платье и фамильные драгоценности. Через час у меня аудиенция у императора.

— Как прикажете, госпожа, — она вновь поклонилась и помчалась выполнять полученные поручения.

Буквально через несколько минут я в который раз убедилась, что моя прислуга не зря получает такие деньги за свою работу. Все необходимое уже было готово к тому моменту, как я открыла дверь в личные покои. В гостиной осталась одна из служанок, и немой тенью у камина дожидалась моих дальнейших указаний.

— Тира, передай, чтобы подали карету. До императорского замка.

Она кивнула и стремглав бросилась вон из покоев. А я прямо на ходу сбросила платье и прошла к кровати, жалея о том, что ванну приму только вечером. Брюки из плотной темно-коричневой ткани и такого же цвета жакет ждали меня на лиловом покрывале. Рядом лежала зеленая блуза с длинными рукавами и высоким воротником-стойкой.

Облачившись в подготовленный слугами наряд, я опустилась на пуф перед трюмо с огромным зеркалом в деревянной оправе.

На меня из отражения смотрела бледнокожая женщина с высокими скулами и прямым носом. Веснушки были тщательно замаскированы чарами, а рыжие кудри уложены в высокую прическу. Если не знать, что эта леди — чародейка, то ей вполне можно дать не больше двадцати пяти лет.

Подарив самой себе улыбку, я освежила макияж, не доверяя столь тщательную процедуру слугам, и пододвинула к себе массивную черную шкатулку. Внутри лежал набор, доставшиеся мне от покойной матушки: серьги, браслет, колье, диадема и перстень.

Белое золото, яркие изумруды и россыпи алмазов — тончайшая работа.

Почему я решила надеть родовые украшения на неофициальную встречу с братом? Наверное, я даже самой себе не смогу ответить на этот вопрос. Просто решила, что так надо. А я привыкла доверять самой себе.