Она молчала.
Я надеялся, что она думает о вопросе, а не о том, как меня убить.
— Максим, — крикнули сверху. — А можно нам кофемашину?
Я страдальчески закатил глаза, и принёс Штабу кофемашину, два мешка кофейных зёрен: один с маркировкой Эфиопии, другой — Бразилии. Сразу понадобился холодильник для молока…
Когда я вернулся к Марии, она успела сменить мокрое платье на спортивную форму, поставить шезлонги рядом и подготовить ответ:
— Если бы ты отчитывался представительной группе людей, я бы смирилась с твоей непредсказуемостью.
— Неплохо, — я отодвинул на метр своё кресло и сел. — Это конструктивно. И что же это за люди? Кто они?
Она повернула голову к плато:
— Ты полагаешь детский сад своей контролирующей организацией?
— С чего-то же нужно начинать? И заметь, к вопросу об угрозе: я тебя ни разу не пытался убить. А у тебя уже три покушения.
Она хотела возразить, но я стоял на своём:
— И по части вероломства, ты далеко впереди. Все средства хороши?
— Помнишь теорию «малого зла»?
— Разумеется. Вводный курс молодого чекиста. Необходимость малого зла во имя большого добра. Сегодня терпим голод и лишения, чтобы завтра дети жили при коммунизме. Вот только не пойму, что в нашем случае ты полагаешь «большим добром»? Неужто убийство тысячи человек на «Аркадии»? Кстати, тебя я тоже спас.
Но на благодарности она время не тратила:
— В нашем случае ситуация зеркальна, — она досадливо взмахнула кулачком. — Ты творишь малое добро во имя большого зла. Сегодня спас тысячу человек от атомной бомбы и крылатых ракет. Но что будет завтра?
— Спасу миллион! — не задумываясь, выпалил я. — Или миллиард. Или всех. Вспомни математику, родная. Теория непрерывности: если объект совершает два преступления, общество вправе избавиться от него не в порядке наказания, а на предмет предотвращения третьего. Это основы расчёта индекса асоциальности. Но ты сама говорила о «зеркале»: если я сделал два хороших поступка, почему общество не ждёт от меня хорошего третьего?
— Максим! — голос Геннадия. — А можно нам скейт? Или роликовые коньки? Тут интересный рельеф…
— Все поступления через Свету, — крикнул я в ответ.
— Детский сад! — насмешливо повторила Мария.
— Этот детский сад несколько лет лежал под капельницей в карантине. Талантливых мальчиков и девочек Мегасоц боялся больше огня. Перед кем отчитывается Мегасоц? Кто его контролирует? Чем монстр Мегасоца лучше выродка Максима Боброва?
— Тем, что не может уничтожить всё человечество!
— В самом деле? — я был потрясён её очевидной ошибкой. — По непрерывности, дорогая. Мегасоц уже сбросил атомную бомбу. А если не получит сдачи, задействует весь свой ядерный арсенал. Опрокинет мир в разруху. Потому что хижинами управлять легче, чем дворцами. И за работу платить проще едой, чем деньгами. А ещё лучше за работу платить глотком чистого воздуха. Так перед кем, говоришь, отчитывается Мегасоц?