Подключились все, даже Юрий. Он был таким же растрёпанным и осунувшимся, как и Пётр с Джонсоном.
— Завтра на перевязку, — строго сказала Мария. — А швы снимите уже на берегу.
— Спасибо, — вежливо сказал Юрий. И вдруг добавил: — Правда, спасибо. У вас твёрдая рука. А если зашивал ваш муж, то ему особая благодарность. Мне кажется, его ждёт потрясающая карьера хирурга.
Мария покосилась на меня, но я не реагировал.
— С чего начнём, господа? — спросила Мара. — Всего две темы: где бленкер и как спасти «Аркадию». Начнём с вас, Юрий. Что думаете?
— На оба вопроса: не знаю.
— Джонсон?
— Аналогично.
— Пётр?
С минуту он молчал, потом признался:
— Сейчас меня мало заботит прибор Крецановского. Судьба «Аркадии» — тоже. Один из молодых людей, которые вели вашего мужа ко мне в каюту — царевич Романов. Его исчезновение — куда больший скандал, чем пропажа какого-то прибора. Ради всего святого, скажите: он жив? Для его освобождения я сделаю всё, что скажете… — он захлёбывался от нахлынувшей надежды.
Я написал «да» и показал Марии.
— … даже больше! Просто поставьте задачу. Я всё сделаю, только верните. Хотя бы тело. У нас на родине с этим очень строго.
— Нам нужно слушать мостик, — безучастно сказала Мария. — Организуйте прослушивание мостика, и получите своего принца. В Лиссабоне, разумеется.
Пётр Леонидович откинулся на спинку кресла и закрыл лицо ладонями. Когда мы снова увидели его глаза, они подозрительно блестели.
— Я выведу прослушку штурманской рубки и резервного пункта связи вам на компьютер. Но прошу поверить: если по приходу в порт я не увижу царевича, то вас будет искать вся его семья. Меня к этому моменту, наверняка, не будет в живых, но вы мне позавидуете. Правда! Это будет личная вендетта царской семьи.
Я написал ещё одну записку.
— Нужны не просто переговоры на мостике. Интересует весь обмен сообщениями «Аркадии» с внешним миром, — ровным голосом сказала Мария. — Весь!
Воцарилось молчание. Я вновь порадовался сообразительности наших оппонентов: «весь» — это очень много. И, в отличие от нас с Марией, дав слово, они собирались его исполнить.
— Я не позволю Петру «слушать» мою каюту, — сказал Джонсон. — Рекомендации моего мозгового центра останутся для вас секретом.
Его слова прозвучали готовым решением одной из моих проблем. «Мозговой центр!»
Теперь я знал, что предложить диссидентам из карантина.
— Нас интересует только то, что имеет отношение к судьбе парохода, — сказала Мария.
— Ах, вот оно что! — заулыбался Юрий. — Господа, я понял, о чём толкует эта симпатичная барышня!
— У них нет связи, — пробурчал Пётр. — ГПУ пускает агентов в расход, не сообщая, как это будет сделано.