- Он знал, что пистолет в ящике?
- Он лежит там по меньшей мере лет пятнадцать, а может быть, и больше. А Филипп ведь, как я говорила, жил у нас какое-то время.
- Разумеется, он знал, где в кухне висит ключ.
- Он не взял денег. У мужа в бумажнике были, но он даже не дотронулся. Деньги были и в секретере, а у меня в комнате лежали драгоценности.
- Ваш муж не выписал чека на имя Филиппа в день смерти?
- Нет.
Они молча смотрели друг на друга.
- Думаю, - вздохнул Мегрэ, - это и есть объяснение.
- Муж отказал ему?
- Вероятно.
А может быть, удовольствовался тем, что дал своему шурину несколько купюр, которые были у него в кармане?
- У вашего мужа была с собой чековая книжка? В противном случае он мог бы назначить Филиппу свидание вечером.
- Он всегда носил ее с собой.
Может быть, Лансье, потерпев неудачу утром, решил попытаться снова? Шел он туда уже с намерением убить Жослена? Надеялся ли он, что, когда сестра получит наследство, он сможет вытягивать у нее побольше денег?
Мегрэ не старался продумать все возможные варианты. Действующие лица были для него ясны, а дальнейшее уже дело судей.
- Вы не знаете, он давно в Париже?
- Клянусь вам, даже представления не имею. Признаюсь, я рассчитываю только на то, что он успеет уехать за границу и больше я о нем не услышу.
- А если в один прекрасный день он снова потребует у вас денег? Если вы получите телеграмму, скажем, из Брюсселя, из Швейцарии или откуда-нибудь еще с просьбой выслать ему денежный перевод?
- Не думаю, что... - Она не закончила фразу. Впервые она опустила глаза под взглядом Мегрэ и прошептала: - Вы мне тоже не верите.
На сей раз последовала долгая пауза, и комиссар, взяв одну из трубок, решил ее набить и раскурить. Он не осмеливался сделать это во время беседы.
Им не о чем было больше говорить. Это было очевидно. Мадам Жослен снова открыла сумку, чтобы положить платок, и громко защелкнула замок. Это было сигналом. Поколебавшись в последний раз, она встала, уже не такая чопорная, как вначале.
- Я вам больше не нужна?
- Не сейчас.
- Полагаю, вы станете его разыскивать?
Он только опустил глаза. Затем, направляясь к двери, заметил:
- У меня даже нет его фотографии.
- Я знаю, вы мне не поверите, но у меня тоже нет, только довоенная, когда он был подростком.
Мегрэ приоткрыл дверь, и оба слегка смутились, словно не знали, как попрощаться.
- Вы будете допрашивать мою дочь?
- В этом больше нет необходимости.
- Наверное, ей было очень тяжело эти дни... И зятю тоже, полагаю... У них не было оснований молчать...
Они делали это для меня...